— Не жалеешь? — Марианна поглядела на него.

Лев вздохнул. Бабушка была сложным человеком. Очень сложным и очень старым, многое повидавшим. Когда-то — даже хорошим человеком, но всем нужно уходить вовремя.

— Небольшое количество скверны, и она могла бы…

— Она отжила своё, — покачал головой Лев. — Она и так прожила долго. Да и что она увидит сейчас? Как её Люций снова ушёл?

Гроб был опечатан магией, которая не пропускала внутрь ни капли скверны. Лев надеялся, что этого хватит.

— Даже если забыть о том, что она сделала и о том, что она хотела сделать…

Он потрогал челюсть. Та всё ещё болела, но, по крайней мере, теперь он мог говорить разборчиво.

— Пусть остаётся тут.

Марианна пожала плечами.

— Думаю, ты прав, — протянула она.

Они вышли из склепа вдвоём, но всё же не рука об руку. После всего, что случилось, Лев выкинул из головы все мысли о воссоединении с Тиной — не после того, как он сдал её Родиону. Но вот Марианна…

Не то, чтобы их чувства были любовью. Не то, чтобы они не нравились друг другу совсем. И не то, чтобы он отказался от идеи сделать-таки наконец фамилию Дюбуа — императорской. То, чего не сумела сделать Мадлен столько лет назад.

А для этого нужно было быть здесь, рядом. Марианна только начинала свой путь, и пусть она действовала достойно — эту дорогу нельзя было осилить в одиночку. Подданные верили в неё. Она верила в себя. А он… будет с ней и поможет по всём.

Это ведь честный обмен, так?

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке Сара и Элиза тряслись в машине, подъезжая к столице Альянса Пяти.

Вульфрик Белецкий. На фоне всего, что творилось в Империи, о нём не было ничего слышно. Но наивно было бы полагать, что он так просто отдаст власть?

— Как думаешь, — заметила Сара, — что будет дальше? Мы справимся раньше, чем Тина до нас доберётся, или придётся попотеть?

— Шутишь? — Элиза крутанула руль. — После Императора? Мой отец всё-таки не настолько гениален, чтобы мы не сумели расправиться с ним за… ну, самое большое — неделю.

Она помотала головой.

— За тобой люди, за мной люди. Мы справимся, и справимся быстро. Но тебя ведь волнует другое? Что будет… ещё дальше, после этого — так?

Сара пожала плечами. Этот вопрос она пока не задавала.

— За мной люди, за тобой люди, — повторила Элиза. — Они… пойдут в бой рука об руку. И если мы сумеем победить — а мы сумеем — то уж найти после этого общий язык мы как-нибудь, да сможем.

Нет, она не собиралась объявлять демократию и публично отрекаться от аристократического происхождения. Она планировала остаться главой государства. Но править ведь можно по-разному, так? Саре есть что ей предложить. Многое изменится. Элиза надеялась, что к лучшему.

— Как думаешь, — заметила Сара ещё через полкилометра, — почему Марк не разорвал помолвку?

— Надежда на будущее? — хмыкнула Элиза. — На лучшее. На какие-нибудь перемены.

Она помотала головой.

— Эта помолвка ничего не значит в новом мире. Абсолютно ничего. Если я захочу выйти замуж, кто меня остановит? Просто… это символ. Того, что ничего не кончено, и всё однажды может повернуться интересным образом.

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке я тихо спускался в подвал заброшенного здания.

Заброшенным оно было совершенно недавно. Бывшая столица Империи была покинута, и даже то, что скверна из неё исчезла, не заставило людей вернуться. Да уж, недвижимость тут сильно упадёт в цене, да и потом туристов снизится… или нет?

Может, и нет. Людей привлекают всякие остросюжетные истории и места, где случалось что-то жуткое. Город, который чуть не вымер, но был буквально вытащен с того света — это ли не лучший туристический объект для любопытных душ?

Впрочем, меня сейчас интересовало другое. Я тихо спустился по лестнице, но дверь открыл совершенно спокойно, не пытаясь сделать вид, что меня тут нет. Он всё равно знает, что это не так.

Родион сидел за столом, лицом ко мне. Он уже ждал меня, и на его лице цвета улыбка. Улыбка, впрочем, слабая. Убить его было сложно, но всё-таки прикосновение к Печати — даже короткое — сделало своё дело.

— Марк, — хмыкнул старик. — Я всё ждал, когда ты придёшь.

Я развёл руками.

— Тебя ведь почти невозможно убить, так? Как и меня.

— Это же я научил тебя быть бессмертным, Марк, — кивнул Родион.

— Почему ты не умер, когда я вытягивал скверну?

Родион улыбнулся ещё шире.

— Всегда оставляй что-то при себе. Нельзя забрать то, что я не готов отдать. Люций не знал об этом, не умел… я — знаю и умею.

Он поднялся с места.

— Но вот ты, Марк. Зачем пришёл ты? Ты же не думаешь, что…