— Послушайте, — миролюбиво начала Надя. Она старалась держать принца на расстоянии вытянутой руки. — Давайте мы сделаем так. Вы меня вернете в мой … мир… Или как это у вас называется. А я отдам вам ключ. Можете вспоминать меня как последнюю тварь! Я с удовольствием поикаю, но дома!

«Спокойствие!», — успокаивала себя Надя, когда ее прижали к стене. — «Только спокойствие!». Она поймала себя на мысли сходить в поликлинику. Хотя ей не было еще тридцати.

— Чтобы я тебя отпустил? — страстно прошептал принц. — Никогда! Я не смогу жить без тебя!

Надя почувствовала себя бабой-кислородом. И расстроилась. Нет, конечно, она мечтала о большой-большой любви. И о куче денег. И о принце тоже. Но чтобы так!

— А вы попробуйте, — взмолилась Надя. Принц обнимал ее как исцарапанная девочка резвого котенка. А потом развернул к себе лицом.

«Куда ты денешься, от большой любви!» — намекали крепкие руки принца, обнимающие ее за талию.

«… а потом я распилю тебя на много маленьких Надь и расфасую по пакетам!», — ужасал взгляд принца.

Надя заподозрила неладное. И посмотрела куда-то вниз. В уменьшившийся до неприличных пределов промежуток между новоявленными супругами.

В этот момент ей показалось, что они — два берега одной реки, которые не должны никогда встретиться. Прямо как в песне. Но у берега по имени «Принц» уже поднимался мостик.

Надя поняла, что такой большой любви в ее жизни еще не было. И столько скоропостижной тоже. Поэтому испугалась ни на шутку.

В голове вертелись варианты, как деликатно отказать принцу в большой и чистой. Маркетологи учили. Хороший отказ, это когда тебя еще и благодарили вдогонку, обещая молиться за твое здоровье и стабильно поздравлять с днем рождения в течении десяти лет.

— Я вообще-то замужем! Но не за вами, — оправдывалась Надя. — П-п-просто кольцо забыла дома!

— Говори, где ты живешь, и через час его найдут мертвым в канаве, — послышался ласковый голос принца.

Надя поперхнулась, представляя, как юристы с топором едут оформлять развод. В этот момент ей резко захотелось, чтобы ее брак был долгим и крепким.

— Я могу приготовить мясо, что …эм… дракон не разгрызет! Даже курицу! — убеждала Надя, честно глядя принцу в глаза. — Мне что ни дай получается одно и то же блюдо! Хоть лобстеров с омарами, хоть макароны с яйцом! У меня получается ка-ка-кашка!

— Зато у тебя наверняка много других талантов, — сладко произнес принц, напирая на Надю своей любовью.

— А еще у меня постоянно болит голова! Вот как только слышу … супружеский долг, так сразу головная боль! — сочиняла на ходу Надя, выгибаясь над тумбочкой.

Потом она пожалела о своих словах. Мало ли, а вдруг здесь лучшим средством от головной боли является гильотина? Так что с такими заявлениями нужно быть поосторожней. Вон, Анна Болейн, тоже, видимо, однажды сказала, что голова у нее болит. Вылечили!

Принц снова вознамерился поцеловать Надю. Его губы искали ее губы. Но пока что находили щеку, нос, висок и волосы. Один раз нашли даже ухо. И тоже обрадовались.

— Я просто не буду предупреждать о супружеском долге, — убеждал принц. «И нападать внезапно!», — сглотнула Надя, морща поцелованный нос.

Был у нее уже жених, которого она про себя называла «фашист». Потому что нападал он утром, ровно в четыре часа. Без предупреждения. Молниеносный и сокрушительный удар заставлял Надю открыть глаза. В голове вертелись патриотические песни. И в этом полусонном состоянии, она гнала ногой врага до его половины кровати. А потом возвращалась обратно с трофейным одеялом и досыпала до звона будильника.

— У меня уже есть, — Надя осмотрелась по сторонам. И прошептала. — … шесть кредитов…

— Пусть приведут твои маленьких кредитов во дворец. Я дам им титулы и земли, — ответил принц.

Принца, как мужчину, явно не удовлетворяла стандартная женская комплектация. Поэтому тяжелый взгляд принца высверливал в Наде еще одну дырочку.

— Я … я не знатного происхождения! — упиралась Надя, не веря в искренность принца. — И уж тем более, не принцесса какая-нибудь!

— Переделаем, — ответил принц, снова пытаясь попасть в Надю поцелуем.

— Меня? — простонала Надя, пытаясь снять руки со своей талии.

— Нет, историю государства. Впишет твой род, как один из самых древних и знатных! — настаивал принц.

С каждой секундой Наде было все труднее и труднее сопротивляться. Тем более, что принц настаивал. Настаивал двумя ногами на ее длинной юбке.

— Я люблю другого!!! — выдохнула Надя, уводя в губы в сторону от поцелуя.

— Разрешу носить цветы на его могилу, — заметил великодушный принц.

Все это пахло неприятностями. Огромными неприятностями.