Шрифт:
– Можно мне встать? – спрашиваю робко.
– Конечно. Алиса…
– Что?
– Я не хочу чтобы ты чувствовала себя… рабыней. Если ты не хочешь быть со мной, я отпущу.
– Правда? Почему ты передумал?
– Скорее остыл.
– Правда?
В сердце начинает расцветать робкая надежда.
– Ты имела право не доверять мне. Конечно, это больно ранит, но ты взрослый человек и у тебя может быть своя точка зрения.
– Значит… Ты все-таки мне не веришь, просто решил великодушно простить?
Нет ответа. Горечь захлестывает. Лучше бы он ничего этого не говорил. Лучше бы молчал…
Встаю, шатаясь, не в силах восстановить равновесие.
– Не трогай затычку. Я сам могу ее вытащить, как только скажешь, - хрипло велит Михаил.
Тащусь в туалет, не чувствуя ног. Затычка жжет и возбуждает при каждом шаге.
Мне требуется около получаса, чтобы понять – я не уйду. Да, можно сейчас включить режим гордости и покинуть этого мужчину. Послать его, и все выкрутасы что он со мной творит.
Вот только мне нравится.
Стоит только подумать, что останусь без всего этого… Безумного, болезненного, но восхитительного…
И не могу.
Миша лежит в постели, в руках пульт от телевизора. Выглядит ужасно по-домашнему. И снова робкая мысль:
А вдруг выйдет? Вдруг получится? Я так его люблю…
Замечаю, что он больше не в телевизоре, хотя идет футбол. Все внимание сконцентрировано на моем лице.
– Я остаюсь.
Присаживаюсь на край постели.
Он грубо притягивает меня к себе, целует так сильно, что начинает кружиться голова.
– Ты смелая девочка. Я таких уважаю.
– Только не обижай меня, - прошу тихо. – У любой, даже смелой девочки, есть запас…
– Договорились.
Глава 20
– Сегодня мы идем на ужин, - сообщает утром Михаил.
– Я думала у нас не такие отношения, - не могу не поддеть его в ответ.
– Какие такие? – приподнимает бровь.
– Не настоящие.
– Самые настоящие, Алиса. Но я бы на твоем месте не поднимал эту тему.
Наверное, он прав. Еще прошло слишком мало времени. Он еще злится. Я радоваться должна что ведет на ужин. Но я зла. Затычка мешала спать ночью. Утром Миша ее вытащил. Этот процесс возбудил нас обоих, поэтому мы надолго зависли в ванной. Оральные ласки нравились мне все больше. Секс с Михаилом становится для меня наркотиком, без которого жизнь кажется тусклой и невыносимой.
Все это в целом толкает меня к пропасти депрессии. Я так боюсь его потерять… и так боюсь привязаться сильнее.
– Я не хочу идти с тобой, ясно? Давай просто трахнешь меня и отправишься сам?
Зачем я говорю то, что мне самой причиняет боль? Зачем его провоцирую? Не знаю…
- Мне нужна на вечер спутница. А та, которая может отсосать в любую минуту, просто мечта, не так ли? – не остается в долгу Михаил. Похоже, я его разозлила, и он ответил словесной пощечиной.
Я это понимаю, и все равно, после этой фразы у меня пропадает желание с ним разговаривать. Поэтому на работу едем в молчании. Половину дня, занятая учениками, я почти забываю о нем… Но к вечеру одолевают мысли. Где он? Будет ли ужин, или мне придется ехать в свою одинокую квартиру. За целый день ни единой смс… Почти с ума схожу. Выхожу на улицу, вижу автомобиль Михаила перед самыми ступенями, и сердце пускается вскачь. Вопреки любой логики, я рада ему.
Сажусь в машину.
– Как прошел день? – спрашивает, как ни в чем не бывало.
– Отлично.
– Скучала по мне?
– Ни капли.
Во мне словно проснулся дерзкий бесенок. Хочется противоречить своему господину, провоцировать его.
На постели в спальне лежит изысканное красное платье.
– Это мне?
– Конечно. Я же говорил, мы идем в гости.
– Ты сказал… на ужин. Почему ты выбрал красный цвет? Цвет шлюхи?
Пытаюсь язвить, хотя наряд очень красивый и явно дорогой.
– Именно. Примеришь?
– С радостью.
– Подожди. Вот еще подарок. И вот это…
Комплект белья в тон платью. Коробка с обувью – туфли на шпильке, того же цвета.
– Оставлю тебя, наряжайся.
Платье сидит как влитое, открывая линию декольте. Юбка колокол делает этот наряд не развратным, а скорее скромным.
– Ты обо всем позаботился, - кручусь перед зеркалом. Михаил застывает в дверях.
– Тебе очень идет.
– Спасибо. Так куда ты ведешь меня? Расскажешь? Надеюсь не в закрытый БДМС клуб?