– Я так уродлив? Я тебя пугаю? Или у тебя просто такая истеричная натура? Или ты так любишь набивать себе цену? Открой глаза. Смотри на меня, когда я спрашиваю.

Открываю глаза и от того как смотрит на меня Кадир, щеки начинают гореть, словно их кипятком ошпарило.

– Отвечай, когда я спрашиваю, - сильные пальцы грубо, до боли стискивают мой подбородок. Из моих глаз катятся слезы, от обиды, от страха, унижения.

– Ты прав, я боюсь тебя… ты… ведешь себя как дикарь со мной. Как можно не бояться дикаря? – отвечаю тихо.

Мне нужно справиться с этим чудовищем. Нужно уговорить его отпустить меня. Но как? Я понятия не имею…

Шейх смотрит на меня задумчиво, потом проводит рукой по моим волосам, пропускает прядь между пальцами. Затем проводит ладонью по моему горлу, но стоит мне только попробовать отшатнуться, как дергает на себя, стискивает с такой устрашающей силой, едва не сломав мне спину. В следующую секунду он сдирает с меня черное одеяние, раздается оглушающий треск ткани. Я начинаю кричать, но Кадир не останавливается, пока не лишает меня последнего клочка одежды…

Чудовище снова хватает меня за волосы, но теперь уже так сильно и больно, что я срываю голос, умоляя отпустить. Он снимет с меня скальп, если попробую вырваться, - эта мысль ужасает меня. Я уверена, что он тащит меня к постели, поэтому удивляюсь, услышав шум воды. Он больше меня не держит, и я открываю глаза – все это время я зажмуривалась рефлекторно, словно это могло помочь…

Мы стоим в просторной ванной, тут и большая джакузи, и душевая кабина. Кадир настраивает воду в душе, крутит краны, не обращая внимания, что на него попадает вода. Он по-прежнему голый и возбужденный.

Обхватив голову, тихонько всхлипываю - мне все еще очень больно от его хватки.

– Я уже говорил тебе, что достаточно быть покорной и ты быстро окажешься дома, - произносит шейх, не поворачиваясь ко мне.

– А если секс с насильником не входит в мои жизненные понятия? Если для меня это – равноценно смерти?

– Я устал от твоих пафосных изречений. Я не хочу насиловать тебя. Принуждать. Ты сама захочешь, обещаю.

Тело прошивает дрожь от его слов, от уверенности в его голосе. Ловлю свое отражение в большом овальном зеркале во всю стену. Обнаженная, бледная, дрожащая. Истинная жертва. От мысли, что мой первый раз будет стоя, мне хочется орать от ужаса… Но приказываю себе заткнуться. Мне уже не выиграть, надо подчиниться, может тогда будет не так ужасно, не так больно… Как угодно, лишь бы закончилось побыстрее.

– Ты не заставишь меня захотеть, - эти слова срываются с языка сами собой, противореча моим намерениям. Так тихо, что надеюсь – шейх не услышит. И снова ошибка.

– Перечить – один из грехов рабыни, - низкий голос бьет пощечиной.

– Я не рабыня!

– Здесь ты рабыня. И сейчас ты будешь ублажать своего господина. Иди сюда, или тебе нравится, когда тащат за волосы?

От слез ничего не вижу. Пытаюсь убедить себя не кричать. Принять все тихо и молча. Тогда не будет столько ярости. Это огромное мускулистое чудовище способно убить меня. А я должна выжить. Ради отца. Чтобы поставить его на ноги, вылечить. Потом уже будет время подумать о собственных ранах. Нужно успокоиться, это всего лишь физиологический акт… Множество людей занимаются этим… и им даже нравится. Да, я мечтала выйти замуж невинной, мечтала, что мой первый раз будет романтичным, нежным… И уж точно не думала, что это будет с мужчиной, для которого я вещь, одна из тысяч безликих женщин которых он брал для удовлетворения своей похоти…

– Я хочу, чтобы ты вымылась. Смыла с себя взгляды, запахи, - хрипло произносит шейх.

Эти слова меня глубоко удивляют. Что он имеет в виду?

Кадир обхватывает мою талию и ставит меня под струи душа, заходит следом. Берет мочалку, выдавливает на нее ароматный гель, и начинает водить ею по моему телу. Проводит по шее, по груди, по вершинам сосков – и меня точно током бьет, отшатываюсь, прижимаюсь спиной к кафелю. Не обращая внимания на мою панику, шейх намыливает мои груди, очень долго водит по ним мочалкой, пока я не осознаю, что не могу больше. Я просто не выдержу этого… сама не знаю чего. Напряжения? Ужаса?

– Я с-сама… пожалуйста, - протягиваю дрожащую руку, касаюсь мочалки.

Он позволяет мне забрать ее. Я намыливаю руки, бока, живот, одновременно стараясь прикрываться руками, не отводя взгляда от лица Кадира. Потому что теперь мне страшно закрыть глаза – ощущение что тогда я потеряю контроль над ситуацией…

Но все это эфемерно – нет у меня никакого контроля…

Шейх пристально, как хищник из засады, наблюдает за движением моих рук.

– Теперь ниже, - снова рассекает пространство его низкий голос.
– Помой себя между ног. Я хочу посмотреть на это. Давай же, - произносит последнее слово жестко, с нажимом, видя, что не хочу подчиняться.

– Я н-не могу. Не могу, когда так смотришь.

– Давай. Или это сделаю я.

Ощущение, что мое лицо сгорит сейчас, хотя это невозможно – на него брызжет вода, пока я, всхлипывая от стыда, делаю что он велит. Мою себя там, напоказ ему, на потеху. Я уже даже не чувствую, как вода обволакивает мое тело. Шейх подается вперед, его ладони ложатся на мою грудь, и мочалка выскальзывает из рук. Кадир перекатывает мои соски между пальцами, и от этой грубой болезненной ласки что-то простреливает внутри, начинает тянуть между ног. Накрываю его руки, обхватываю чуть пониже локтя, пытаясь остановить. Но это бесполезно, в этих руках столько силы! Шейх лишь подается еще ближе, с ужасом чувствую, как мне в живот вжимается его твердый, точно каменный, член. И от этого внизу живота словно горячая лава разливается. Не знаю, что внутри бурлит сильнее – ужас или огонь, который он умело разжигает, играя на моем теле, зная безошибочно точки, на которые нужно нажать. Мое тело словно чужое, в каждом его миллиметре просыпается дрожь прежде мне незнакомая. Жажда, которая пугает даже сильнее чем сам мужчина, который продолжает мучить меня своими прикосновениями.