— Ты купил девку на два года, Дэннис?! Маргиналку? За ТАКИЕ деньги?! Твое дело, конечно, но… Ладно, свободен. И все таки подумай над тем, что я сказал тебе. Подумай, солдат.

Разговор вышел пустым и вроде как, ни к чему не обязывающим. Однако, очень странным. Будто половина смысла и слов застряла у сэттара Крэда в горле, запеклась, как корка и не смогла выйти наружу. Начал он хорошо, а к концу беседы стух. Не выдержал угрожающего тона, не смог Дэнниса… запугать, что ли?

Или предупредить? Или… что? Крэд вел себя очень странно и нелогично, если учесть то, что эта жирная туша никогда не стесняется в выражениях и орет на подчиненных так, что стены трещат!

Можно все объяснить, конечно, особым распоряжением Правителя: бывших военных, принимавших участие в ликвидации последствий Катастрофы, не трогать. Никакие меры наказаний, применяемые для обычных солдат, на них не распространяются. А он, Дэннис то есть, еще и через Лабораторию прошел. Так что, как ни крути — пострадавший. Герой.

Герой с горелой мордой и половиной тела. Инвалид с материальной ежемесячной компенсацией из личных фондов Правителя. Калека. Урод с больной башкой и разбитым сердцем. Убийца, готовый ползать на коленях перед дочерью неизвестных ему маргиналов…

А вот это лишнее! Здесь Крэд прав. Эту дрянь надо прекратить.

Только как?!

К концу смены Тирон уже знал, что делать.

И, если по выходу из Отделения он еще сомневался, то через пару баров и какую — то грязную забегаловку, провонявшую саджем и пОтом, сомнения растаяли, как дым от этого самого саджа.

Лайса не хочет его? Нахрен Лайсу. В мире миллион баб, терпеливее и покладистее. Без короны, вросшей в мозг. Будет знать, самолюбивая идиотка… Он на ее штучки не поддастся, нееееет…

Проститутка оказалась молодой, даже юной, примерно чуть старше Лайсы Канц. И фигурка у нее была ничего, ну или ему так показалось сквозь дым сигарет и шум дешевой водки в голове. Девушка была стройная, черноглазая, короткостриженная и наглая. Как раз из тех, что подсыпают дрянь клиентам в пойло и грабят их.

— Пошли ко мне, — сказала шлюха, кладя руку на пах Тирона — Я недалеко здесь. Обслужу так, что имя свое забудешь! Сто талей, красавчик.

Сэттар шлепнул рукой о липкую барную стойку:

— Дешевка. — выплюнул он. Слова превратились в смолу и не желали сходить с языка. — Ты… твою мать! Пошли, ладно!

Куда они шли и зачем поднимались по узкой, шаткой лестнице — он не помнил. Разум вернулся, когда сэттар обнаружил себя лежащим на спине, на продавленном матрасе в какой — то полутемной комнате. Шлюха сидела сверху и расстегивала его штаны.

— Не волнуйся, — усмехнулась она, победив пряжку ремня, наконец — Ты из этих… Ликвидаторов, да? Я поняла по виду… У вас бывают проблемы с этим делом, я знаю. Мой бывший парень из таких. Так представь — ему, чтоб меня трахнуть, надо было меня душить. Иначе у него попросту не вставал.

Тирон продрал глаза. Веки были тяжелыми, будто на каждое из них подвесили по гире.

— Катастрофа, да — пробормотал он и с интересом посмотрел на девушку — А где он? Твой парень.

— Умер. — она ответила просто, так, словно говорила о разбитом стакане — У него была опухоль в брюхе. Орал, как резаный, от боли. Так что и лучше, что умер.

— А врачи?

Шлюха посмотрела в стену. По стене скользили полосы света от ночных прожекторов.

— Он к ним не пошел. Сказал… нахер надо, что так, что так подыхать. Здесь и умер, дома. Ну ты что? Трахаться будем или исповедоваться? Давай по шустрячку. Время — деньги.

А ведь и Лайса могла бы… Сидеть сейчас верхом на ногах у Тирона. Да ладно, у Тирона. При определенном раскладе дел, Лайса Канц могла бы сидеть сейчас на ногах у любого мужика, снятого ей в баре и теребить рукой чей — нибудь вялый член… Вот же херня собачья!

— Тебя как зовут? — сэттар Дэннис приподнялся на локтях.

— Селина. — рука девушки скользнула под штаны, пальцы сжали неподвижную плоть.

Застонав, Дэннис поднялся с матраса, стряхнув с себя и шлюху, и часть смрада и опьянения.