Первая «союзническая» встреча Августа II с царем Петром I состоялась в конце июля 1698 года в Раве-Русской. Три дня они иногда уединялись среди пиров и обсуждали серьезные проблемы. Единодушие нашлось сразу. Польский вельможа Ян Яблоновский, бывший тогда переводчиком, впоследствии напишет, как два монарха «заключили между собой союз без Речи Посполитой (то есть без ее польских и литовских магнатов и шляхты. – А.Ш.) на ту несчастную шведскую войну».

Ради справедливости можно сказать, что Северная война для Августа Саксонского оказалась гарантией его долгого пребывания на королевском престоле Польши. По совместительству он являлся коронованным монахом Речи Посполитой. Полное название польско-литовского государства звучало так: «Наияснейшая Речь Посполитая обоих народов Короны Польской и Великого княжества Литовского».

Здесь следует заметить, что Петр Великий в предстоящей борьбе за возвращение России на берега Балтики пытался сколотить более широкую коалицию против сильной тогда в военном и экономическом отношении Швеции. Большие надежды русский царь возлагал на Францию, которая при раздробленности германских и итальянских земель являлась сильной континентальной державой, имевшей династические интересы на востоке Европы. Известный французский историк Андре Моруа в своей «Истории Франции» отмечал: «…Восточная Европа быстро менялась. Когда Петр Великий превратил Россию в великую державу, он настойчиво предлагал Франции союз. Из чувства верности к прежним союзникам – Польше, Швеции и Турции – французское правительство осталось глухо к этому предложению. Тогда раздосадованная Россия сговорилась с Австрией.

Теперь обе страны совместно угрожали Польше. В качестве претендента на ее трон они поддержали кандидатуру курфюрста Саксонского, безоговорочно преданного обеим империям, в то время как кандидатом сторонников польской независимости был Станислав Лещинский, тесть Людовика XV. Королева Франции, вполне естественно, поддерживала своего отца…»

Петр I не нашел желанного понимания и у австрийского императора Леопольда I, встреча с которым состоялась в июне 1698 года в Вене. Хозяин венского двора в свои 58 лет славился осторожностью и опытностью в европейских делах, и «зажечь» его 26-летнему русскому царю не удалось. К тому же австрийцы видели в Московии только союзника в войнах с Оттоманской Портой, и не более того. Причем такого союзника, когда даже без формального оповещения царя московитов можно было заключить в своих интересах сепаратный мир с турками. Что имперская Вена и делала с успехом для себя.

Такая ситуация изменится только через столетие, когда военный гений России полководец А.В. Суворов-Рымникский с русскими войсками отвоюет для Австро-Венгерской монархии Север Италии, а потом начнется серия войн против наполеоновской Франции с последующим Венгерским походом 1848 года Русской императорской армии во главе с генерал-фельдмаршалом И.Ф. Паскевичем-Эриванским, князем Варшавским. В тех больших исторических событиях всероссийские императоры Павел I, Александр I и Николай I вновь покажут Европе свою верность союзническому долгу.

Курфюрст Саксонии (Фридрих-Август I Сильный), став королем Августом II Польским, от Великой Северной войны выиграл много. На польском престоле (одновременно являясь и великим князем литовским) он просидел треть столетия (в 1697–1706 и 1709–1733 годах) благодаря своему верному и доброжелательному союзнику в лице государя «всея России» Петра Великого. Для того, чтобы занять желанный для него польский престол, курфюрсту-протестанту пришлось официально принять католицизм. Иначе для магнатов и шляхты Речи Посполитой он мог остаться «чужим».

Здесь следует заметить, что в войну против Швеции вступила только немецкая земля Саксония, а войска Речи Посполитой в лице Великого княжества Литовского приняли участие в боях со шведами только с осени 1701 года, то есть в конце второй военной кампании. И только потом воевать стали поляки, приверженцы короля Августа II, который так и не стал обладателем сильной власти законного монарха.

Попытка привлечь к тройственному союзу курфюрста Бранденбурга, другую немецкую землю, успехом не увенчалась. Берлин решил остаться в начинающейся большой войне на европейском севере заинтересованной нейтральной стороной. В частных письмах курфюрст и русский царь называли друг друга «братом», но речи о военном союзничестве дальше этих слов не шло.

Бранденбургу тягаться в силе армии и флота со Швецией не приходилось, а от войны соседей, как в истории часто случалось, он мог оказаться в территориальном выигрыше. Немецкие государства от Северной войны выиграют хотя бы в том, что Шведское королевство не их вооруженной рукой будет изгнано с южного побережья Балтики.

Что означала начинаемая Великая Северная война для России? Значила очень многое. Речь шла о будущем великого государства, о перспективах его исторического, хозяйственного развития, о будущей державности на просторах Евразии. И о выходе России на морские торговые пути. Академик Е.В. Тарле по этому поводу отметил: «Вопрос ставился так: или останется в силе Столбовской договор 1617 года, навязанный шведским королем Густавом Адольфом Михаилу Федоровичу, и Россия признает нормальной свою полную отрезанность от Балтийского моря, или должна быть предпринята попытка вернуть в русское обладание древние русские земли, когда-то насильственно от России отторгнутые.

И Петр вступил в союз с Данией и Речью Посполитой, поставив себе целью утвердить русское владычество на побережье Балтийского моря, чего бы это ни стоило…»

…Великая Северная война 1700–1721 годов стала без всякого преувеличения суровым испытанием, экзаменом на прочность петровского Русского царства, вернее – уже новой России, только-только выходящей из рамок старой. Русской регулярной армии, молодой и неопытной, создаваемой к тому же в большой спешке, противостоял без всякого преувеличения грозный и уверенный в себе противник, сильный в экономическом и военном отношении. Армия Швеции, как показала война, с первых дней боевых действий стала серьезным экзаменатором петровской армии.