– Дорогие ребята, мы прощаемся с вами. К сожалению, наша школа закрывается… – тетя Клава не могла сдержать слез.

И хотя эту новость уже обсуждали всей деревней с начала этого учебного года, девочки не могли сдержать слез. Плакала и Любаша.

После линейки Вовка подошел к ней.

– Вы же все равно уезжаете из деревни – чего же слезы-то лить?

– А как же ты? Как Мерген? Так с шестью классами и останетесь?

Вовка задумался. С одной стороны, учиться в школе надоело. А с другой, – Любаша была права: у абсолютного большинства уже есть аттестаты о среднем образовании или дипломы об окончании профтехучилища, или даже техникума, а у него будет только справка об окончании шести классов. Медведь в тайге, конечно, не спросит об аттестате. Но как-то все-таки стыдно перед окружающими: перед старшими парнями, перед Любашей. Смеяться же будут.

И дома, на домашнем совете решили, что осенью Вовка поедет в райцентр, где продолжит учиться в седьмом классе, а жить будет у маминой сестры. Любаша тоже продолжила учебу в той же десятилетке, но в параллельном классе. Ее матери, тете Поле, от почты дали служебную квартиру в двухэтажке, в противоположном конце поселка, и теперь они учились в разных классах и расходились по домам после школы в разные стороны. Виделись редко, только на переменах, да иногда на школьных вечерах, да в доме культуры, куда каждую неделю завозили новые фильмы.

Этим и воспользовалась Вовкина соседка по парте. Она была отличницей, собиралась после школы поступать в институт. Была симпатичной, такой утонченной, что ли: читала взрослые романы, писала стихи. Вовка, несмотря на его деревенскую стеснительность и «необразованность», ей нравился. Она кокетничала с ним, пыталась ему подсовывать книги для чтения, которые на нее произвели «неизгладимые впечатления», угощала его сладостями.

Вовка брал сладости, от книжек отказывался – «мне бы времени хватило на уроки», слушал ее пересказы этих книжек с интересом. Она ему нравилась. Он ее воспринимал как друга, как старшего товарища. Много знающего и много повидавшего – прошлым летом она с родителями ездила на отдых на море, в Египет. А Вовка никогда не видел даже моря, не то что фараоновских пирамид.

Но однажды, на уроке биологии, этой идиллии в их отношениях пришел конец.

Учительница биологии рассказывала о перелетных птицах, как они без всякой навигации безошибочно находят места своего рождения. За тысячи и тысячи километров, перекочевывая осенью кто в Африку, кто в Индию, а кто в Среднюю Азию, а весной возвращаются обратно, туда, где родились.

– А куда улетают глухари? – спросила негромко соседка.

Вовка удивленно посмотрел на отличницу.

– Куда улетают глухари? – повторила она свой вопрос.

Вовка подумал, что над ним издеваются, и задал встречный вопрос:

– Ты, что, дура?!

Соседка покраснела, зажала рот ладонью, сдерживая рыдания. Из ее глаз покатились слезы.

После окончания уроков Вовка на крыльце школы дождался Любашу. Молча, они чувствовали настроение друг друга без слов, пошли в сторону дома Любаши.

– Завтра вечер в школе, ты придешь? – спросил Вовка.

– А ты? – спросила Любаша.

– Ну если ты придешь, то и я.

Любаша взяла Вовку за руку. И что-то такое родное накатило на него, и спокойная радость разлилась по всему телу, и хотелось вот так идти до самого Большого хребта, до Большой реки и дальше вдаль, за горизонт. За белоснежные остроконечные вершины, на которых круглый год играет своими лучами яркая «звезда по имени Солнце».

Школьный вечер должен был начаться в семь часов вечера, но Вовка пришел на полчаса раньше. Классная руководитель, ответственная за этот вечер, давала последние указания нескольким ребятам – активу класса – по украшению танцевального зала. Среди активистов была и Вовкина соседка по парте. Увидев его, она сделала равнодушное выражение лица, как будто вчера на уроке биологии ничего не произошло. И вообще Вовка ее не интересует. В отличие от того дела, которым она занималась – крепила скотчем большие желтые, бордовые, бледно-зеленые листья из ватмана на стены. Одета она была как обычно в джинсы, футболку, белые кроссовки.

Учительница попросила Вовку взять лестницу и прикрепить к потолку леску, к которой крепились желтые, бордовые, бледно-зеленые листья из ватмана. Вовка за полчаса успел прикрепить с десяток листьев, убрать лестницу в чулан под лестницей, поставить стулья для школьного оркестра. Без пяти минут семь он стоял с другими мальчишками у окна, когда мимо него не спеша, словно давая налюбоваться собой, прошла соседка по парте, переодевшаяся в нарядное бальное платье и туфли на высоких каблуках.

Любаша вошла в зал ровно в семь часов, но Вовка подойти к ней не успел, потому что заиграла быстрая музыка и начались танцы. Любаша стояла у противоположной стены, смотрела на танцующих, чуть заметно улыбалась. Одета она была в скромное, но хорошо сидящее на ее стройной фигуре ситцевое в крупный горошек платьице.

Соседка по парте танцевать быстрый танец не пошла, но раскованно прохаживалась вдоль стоявших у стены ребят, притягивая к себе взгляды окружающих. Наконец, она встала рядом с Любой.

Следующий танец был медленным.

– Кавалеры приглашают девочек! – торжественно объявил в микрофон руководитель оркестра.

Зазвучала мелодия группы «Анималс» «Дом восходящего солнца». Вовка от неожиданности замер – это была их любимая песня с Мергеном, и он почему-то думал, что эту песню знают и поют только они. Почему он так думал? Во-первых, потому что эта песня была очень старой, исполнялась американской группой на английском языке. Во-вторых, потому что они с Мергеном когда-то слышали ее в русском самодеятельном исполнении, но запомнили только обрывки из куплетов, поэтому допридумали слова к этой песне. Пусть и немного нескладные: