Как не стать счастливой

Аннотация

Книга написана исключительно для юных девушек и молодых женщин. Продолжение автобиографической повести «Книга жизни», где воспоминания детства и юности, взросление, ошибки молодости и понимание жизни через приобретенный опыт, позволили мне поделиться им с новым поколением девочек, только начинающих жить. Книга позволит не допускать моих ошибок и научиться быть по-настоящему счастливыми.

Глава 1. Терпение Казалось, снегопад никогда не кончится, он шёл так спокойно и продолжительно, как будто наступило его время. Я шла сквозь позёмку, стараясь переступить наметённые местами сугробы, очень боясь намочить свои единственные замшевые полусапожки. Из рук каждый раз пыталась вырваться папка, постоянно выскальзывая и норовя упасть в сугроб. Я сжимала ее ещё крепче, понимая, что на тот момент она была главной ценностью в моей жизни, за исключением, конечно, моей маленькой дочурки. Волосы и платок были уже совсем мокрыми от снега, ресницы и лицо приходилось всё время вытирать от падающих беспрестанно пушистых снежинок. Щёки разрумянились, и в глазах поблёскивал свет встречающихся фонарей. Я шла долго. Весь городской транспорт давно уже не ходил, и мне пришлось пройти длинный путь из офиса домой, неся с собой свою драгоценную папку. – Сейчас трудно, но я выдержу, зато потом всё изменится, – несколько раз про себя повторяла я. Мысли крутились в голове, и я мечтательно старалась их направить в нужное русло. – Вот окончу вуз! Получу диплом! И наконец, наконец, найду хорошую работу! И не какую-нибудь, абы что! Нет! А самую лучшую работу в городе! В самой достойной фирме! Где самый достойный коллектив! Где самая достойная должность! Где самая достойная оплата! Я этого добьюсь! Это обязательно будет! Я больше не позволю дочке жить в нищете! Я уже познала это и не позволю испытать такое моему ребёнку! Это унижение! Это потеря себя, личности, достоинства! Этого не будет! Я шла и шла по ночному городу под сильным снегопадом и не переставала думать о своём будущем. Решимость и уверенность не давали даже малейшего шанса для сомнений. Свой диплом по окончании вуза я писала в офисе около двух недель, в те времена не каждому был доступен компьютер, и приходилось брать разрешение на это у руководства. Засидевшись там до полуночи, я поняла, что даже на последний рейс транспорта я уже опоздала, и надо будет идти пешком всю дорогу домой, около 8 километров. Я не жалела о потерянном времени и возможных опасностях, ведь всё это нужно было преодолеть для изменения моей жизни и жизни моего ребёнка. Дочка уже немного подрастала и относилась с пониманием к моим подобным походам в офис. Я часто брала её с собой, чему малышка была несказанно рада. Я держала её за маленькую ручку, и в пути мы радовались самым незначительным вещам. То кошку увидим на завалинке, сидящую и лапкой умывающую свой нос, то птиц, перелетающих с дерева на дерево, чирикающих забавно. Я намеренно обращала внимание на подобные вещи, стараясь хотя бы так привнести в её жизнь положительные эмоции. Дочке было приятно находиться рядом с мамой, ведь основную часть своего времени она проводила дома совсем одна. Мы с мужем днём работали и приходили домой в большой спешке под вечер, беспокоясь о своей маленькой дочурке. Малышка радовалась нашему приходу, стараясь скрыть слезинки на своих глазах, ведь целый день ожидания для маленькой девочки так непомерно долог. После очередного похода в садик малышка наотрез отказалась посещать его, а я и не стала насильно заставлять ребёнка ходить в это ненавистное для неё заведение. Так и решили на семейном совете, что дочка нас будет ждать дома одна, она ведь уже почти «взрослая». Мы жили в нищете почти десять долгих лет, в маленьком разваленном домишке, а точнее сказать, 1/4 частного дома. Там были всего одна жилая комната, крохотная кухня и холодная маленькая веранда. Удобств и воды в таких домах не было, и на улице стоял старый деревянный туалет на несколько домов, с понятным запахом на весь длинный и узкий двор. Странно, но это жильё почему-то казалось всем нормальным, всем, кроме меня. Я не могла нормально жить, есть, спать, дышать, существовать, и жизнь моя была одним сплошным кошмаром. Многочисленные соседи, живущие в таких же условиях, считали для себя это вполне нормальной жизнью. Мне же вся эта картина сильно напоминала пьесу Горького «На дне». Казалось, мы все находимся на самом дне своего существования и даже сами не осознаём этого, поэтому давно смирились. Около 12 семей жили только в нашем дворе, а по улице в целом таких дворов были сотни. Женщины из последних сил старались справиться с бытом, где помимо отсутствия удобств в домах не было ни воды, ни слива. Газ был в баллонах, многие ещё сами топили печи, за водой надо было ходить в соседние дворы. О том, чтобы принять душ, даже мечтать не приходилось. Стирали в тазах, выливая воду прямо на проезжую дорогу. Почти все семьи в нашем дворе были уже зрелого возраста. Познакомившись с нами впервые, они не могли скрыть на лице тень своего любопытства, похоже, для них было удивительно, что молодая семья приезжих решилась поселиться именно в этом месте. Поначалу они проявляли ровное отношение к нам, но чуть позже я столкнулась с очень озлобленным, по сути скотским, поведением. Сейчас я понимаю почему, но тогда, по молодости лет, это было не понятно и казалось совсем беспричинным. Думаю, люди, находясь в такой среде, озлобляются друг на друга, и это вызвано исключительно их положением в этой нищенской атмосфере, где всё человеческое исчезает и наружу вылезают все самые низменные, отнюдь не человеческие качества. Основную тягость бытия в подобной нищете, конечно, несли на себе женщины. Работа, дети, все домашние хлопоты по дому – всё ложилось только на жён. Мужья же, наоборот, чувствовали себя вполне комфортно, как на турбазе. Вернувшись с работы домой чуть позже 5 вечера, получали от жён полное обслуживание во всех отношениях. Всё убрано, помыто, настирано, наготовлено, подано и накормлено! Наевшись, отдохнув, мужья выходили во двор после 6 часов, и начиналась их полноценная 5-часовая смена заслуженного отдыха. Заработанные их две копеечки зарплаты быстро уходили то на пиво, то на сигареты, то на продукты. Остальные же расходы семьи ложились на плечи жён. Самое печальное во всём этом безобразии жизни, что мужья умудрялись ещё и поколачивать своих «глупых куриц» – жён – за их никчёмность и лишнюю суетливость под ногами. Я всё это видела и ужасалась всерьёз. Боясь застрять в этой трясине, я постоянно тормошила мужа о скорейшем переезде отсюда и срочном необходимом изменении наших условий жизни. Но, как ни странно, муж уверял меня, что вот-вот всё изменится, а он уж точно постарается это сделать, и чтобы я попусту не нервничала. Шло время: год, второй, третий. Я всё слушала бесконечные обещания и просьбы ещё потерпеть. Самое ужасное, что на него стал распространяться и полностью овладел им тот самый поведенческий образ жизни мужчин-соседей. Вполне правдиво и уверенно, нагоняя на себя мужскую важность, он с чувством гневного раздражения ежедневно заверял меня, что прилагает все силы для изменения нашей ситуации к лучшему. Мои просьбы, требования и даже ультиматумы стали попросту наталкиваться на вспышки гнева и шумные скандалы, обещающие вылиться в настоящие драки. Я не желала мириться с нашим нищенским положением и продолжала требовать от мужа что-то предпринимать. Скандалы участились, начались побои, как у соседей. Семья стала разрушаться на глазах. Имея на руках совсем маленькую дочку и будучи пока без работы и средств к существованию, я не решилась сразу уйти в никуда. Моим родственникам мы и так изрядно надоели, да и своих проблем у них было достаточно. Это и было главной ошибкой в моей жизни! Девушки, будьте решительнее! Не позволяйте своим мужчинам с позиции силы ухудшать вашу жизнь! Не миритесь с их отвратительным отношением к вам! Уходите! Все десять лет нищенского унизительного существования я вспоминаю как кошмарный бесконечный сон, похожий на физическую кому, из которой самой было очень сложно вырваться. Только сейчас я понимаю почему: ежедневное психологическое давление полностью сломало волю и характер, наполнив сознание только страхом и безусловным подчинением. Но главное, что я вынесла из этого урока жизни: тиранами не становятся случайно или вдруг, это происходит постепенно и исключительно по причине отсутствия сопротивления. Точнее сказать, жертва сама воспитывает тирана своим полным безоговорочным подчинением, как бы одобряя его на всё новые и новые изощрения тирании. Я превратилась в то время в полную копию такой же «глупой курицы» – своих соседок, с зомбированным поведением жертвы, не способной ни уйти, ни сопротивляться. И даже ежедневный страх, участившиеся скандалы и побои не подвигли меня к попытке что-то изменить или уйти. В тот момент вся здоровая адекватная психика была сломлена, и я абсолютно не могла проявить здравомыслие. Мужу так понравилось себя чувствовать всесильным и безнаказанным, как и его ничтожные псевдомужчины-соседи, что такая жизнь даже доставляла ему, как и им, только удовольствие. Он придирался абсолютно ко всему, доходило до того, что бесился на ровном месте, говоря, что я раздражаю его своим дыханием, сидя рядом. Не так села, не так посмотрела, не так жила, не так дышала. Оскорбления были настолько уже привычным и безответным делом с моей стороны, что ему хотелось «обидеть» жену ещё больнее, ещё жёстче, чтобы вызвать нужную реакцию слёз. Он всё чаще стал повторять: «Когда ты уже подохнешь». Понимаете, какой уровень забитости в тот момент во мне был? Почему я позволяла подобные вещи? А вот почему: СТРАХ. Страх быть снова битой за любое движение или слово, он не давал даже возразить на его любые слова. Поэтому он получил полную вседозволенность надо мной. Именно поэтому для меня была настоящим спасением надежда быстрее найти хорошую работу и стать финансово независимой, чтобы уйти из этого кошмара жизни. Моё поведение было больше похоже на нахождение в тюрьме, в рабстве с безусловным подчинением надзирателю. …Я шла уже вся мокрая от падающего снега, в ногах вовсю хлюпала вода. Примерно через два часа я была дома. Муж, как всегда, сидел на кухне, смотрел телевизор, ни капли не беспокоясь обо мне, а дочка уже давно спала. В очередной раз я молча, чтобы не получить новый нагоняй, выслушала тираду унизительных оскорблений, постаралась быстрей скрыться из его виду и ушла спать к дочке в комнату. Нет! Ему этого было недостаточно, надо было обязательно для ежедневной профилактики устраивать скандал до тумаков и до слёз. Как только он увидел, что жена плачет, и получил долю эмоций для удовлетворения своего самолюбия, только тогда шёл спать. Многими ночами я почти не спала, лежала, утирая слёзы от обид и лишь надеясь на скорейшее воплощение моих планов : достойная работа, достойная оплата, уход. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю: а ради чего мне надо было целых 10 лет так себя мучить? Честно скажу – непонятно!! Ведь вполне можно было попросить помощи у мамы, хотя бы на пару месяцев, чтобы снять квартиру и начать свою новую жизнь. Ведь Мама никогда не отказывала в помощи, и это было вполне возможно. Могу сделать только один вывод – «синдром жертвы» был вбит в мою голову кулаками. И только этим можно объяснить такое поведение, а именно полное бездействие и психологическую зависимость – страх за любой поступок. Девушки, чтобы не попасть в подобную психологическую ловушку – синдром жертвы, – вы должны на самом начальном этапе видеть признаки верного пути к ней. А именно: манипуляции, подавление, угроза насилия, полное уничтожение вашего мнения, беспричинное раздражение и гнев по отношению к вам. Все эти признаки в совокупности и есть верная дорога в ловушку – в синдром жертвы. Бегите! Бегите! Далеко и навсегда! Тяжёлые месяцы учебных сессий заочного обучения закончились. Я защитила диплом! И наконец-то пошла искать Достойную работу!! Собеседований было очень много, не каждый был готов брать на работу без стажа, да ещё с малым ребёнком. – У вас ведь нет стажа работы в этой должности? Да и ребёнок тоже спокойно не даст работать: то больничный, то ещё что-то. Нет! Вы нам не подходите! Таких заявлений была масса, и мне ничего не оставалось делать, как уступить место другим кандидатам. Но я не останавливалась. Искала и ждала! Около полугода бесполезных поисков, собеседований, тестов, анкетирований, конкурсов, отборов – всё было напрасно. Я долго не могла устроиться на работу, почти полгода поисков и отрицательных результатов при собеседовании. Даже родственники перестали верить в меня. – Марина, может, хватит заниматься этим видом спорта? Это уже смешно! Какой из тебя Финансовый директор?! Где ты и директор! Иди уже любым продавцом на рынок и торгуй чем-нибудь. Я это слышала неоднократно, но была уверена в своих силах и возможностях. Муж тоже уже не хотел тянуть лямку добытчика для семьи в одном лице. – Ну сколько можно ждать тебя?! Надоело вечное ожидание, когда ты, наконец, выйдешь на работу! Умерь свои амбиции и иди уже в киоск, торгуй сигаретами! Деньги небольшие, но твои! – Нет. Я не для того три года училась в вузе и ночами ходила по 8 километров домой в ночь и в снег, чтоб сейчас идти в киоск работать или на рынок. Там я могла бы и без высшего образования работать! Я дождусь своего места! И своей должности! – Ну давай, давай! Посмотрим! Они все посмеивались надо мной, не желая даже на минуту представить, чего мне это стоило. Тот день наступил. Именно тот, которого я так ждала! Меня наконец-то пригласили на собеседование в иностранную фирму на должность главного бухгалтера с перспективой на должность финансового директора. Я была счастлива просто до неба! Как объяснить мою радость, просто не поддаётся воображению. Собеседование было очень удачным, и даже время, потраченное на мои бесконечные собеседования, не прошло напрасно. Весь период учёбы и поисков я лишь усердно практиковалась в других фирмах на неполный рабочий день, это и помогло мне пройти конкурс на замещение вакантной должности. Казалось, что так и должно было всё сложиться. Опыт, набранный за эти годы, сильно пригодился на новом месте. Коллектив и руководство были просто из другого уровня жизни в сравнении с моим прежним окружением соседей по двору. Я каждый день ходила на работу как на праздник, счастью не было предела. Чуть позже за мои предложения по оптимизации расходов мне выдали на фирме кредит для улучшения моих жилищных условий. Я планировала заново отстроить дом, сделать все удобства, расширить жилую площадь и купить мебель. Но не тут-то было! Муж отобрал все кредитные деньги и пообещал сам заняться обустройством дома и удобств. Но всё затянулось не на три месяца, как планировала я, а ещё на несколько лет. Быт так и оставался в своём первобытном состоянии, а ремонт и мебель – и того хуже. Все деньги он пустил на свой так называемый бизнес, а на мне повис весь кредит. И попробуй только выскажи претензию! Сиди и молчи! Вот твоя участь! Амёбы и терпилово! Сейчас всё это вспоминать грустно и непонятно. А впрочем, вполне понятно, что делает страх с людьми. Не прошло и года, как события развернулись таким образом, что я просто была вынуждена бросить бесконечные попытки спасать семью, а точнее сказать, подобие «семьи». Он в очередной раз напился, чтобы устроить скандал и потешить своё самолюбие, и мы с малышкой под страхом кулаков убежали в ночь из дома, куда больше никогда не вернулись. Честно скажу вам, девушки, не ваша задача – «спасать» семью. Это не нужная никому затея, иллюзия жизни. Никого не слушайте! Семья не нуждается ни в каком спасении! Она или есть! Или её просто нет! Не надо никого и ничего спасать, не в этом ваша функция жены и матери! Ваше личное участие в качестве жены и матери заключается лишь в том, чтобы отвечать любовью на любовь, заботой на заботу, и в полной неограниченной ответственности за ребёнка. Больше вы ничего никому не должны! Мне, как и прочим молоденьким и неопытным девушкам, было вбито в голову, что только моя (Женская) задача – сделать семью счастливой и благополучной, иметь женскую мудрость всеми способами сохранить и спасти семью. А муж может не только не прикладывать к этому усилий, но и всячески стараться разрушать и уничтожать все твои старания, издеваясь и изгаляясь над тобой, нарушая личные границы и бесконечно пробивая дно твоего терпения. Вот и подумайте: зачем?? Зачем нужна такая «семья»? Такой брак? И такой муж? Нет! Не ведитесь на эти уловки! Это чистой воды мужская эгоистичная манипуляция! После очередного из тысячи спровоцированного скандала я слышала одно и то же: – Только ты во всём виновата. Только женщина – главный виновник разрушения семьи. Ты должна быть мудрее, умнее, гибче и не допускать никаких скандалов в семье. А именно: всё молча терпеть! Ты хранительница семейного очага! А ты этого ничего не умеешь! Бестолковая дура! Научись вести себя правильно, и не будет больше скандалов, всё будет хорошо. А я по наивности и глупости верила во всю эту бесконечную ложь и откровенную манипуляцию мужа. Сейчас я понимаю, насколько лживы и эгоистичны были его слова. Что я получила взамен? Чтобы стать «мудрой женой» и чтобы не допускать скандалов?? А вот что: – полностью сломанная воля; – растоптанная личность; – отсутствие собственного мнения; – постоянный страх за свои слова и поступки; – приобретённый синдром жертвы. Вот что я приобрела в погоне за женской мудростью! А что же мне дал муж в этой с такими усилиями сохранённой семье? А вот что: – постоянное унижение и оскорбление; – нагнетание страха физической расправы и изгнание из дома; – беспочвенные ежедневные скандалы; – психологическое давление и издевательства; – постоянные обвинения в лжегрехах; – настоящая бедность и нищета; – отсутствие мужской защиты и поддержки; – изъятие моих собственных денег и обособленный бюджет; – полное отсутствие любви и уважения. И всё это следствие моей женской мудрости, навязанной с позиции силы собственным мужем, ради спасения и сохранения семьи. Девушки! Это не семья! Это тюрьма и рабство!!! Семья – это любовь и уважение друг к другу! А не жертвы одного из вас! Так будьте разумными, не повторяйте моих ошибок! Глава 2. Побег Я ехала в аэропорт под большим секретом, прижимая к себе свою маленькую крошку. Дочурке было всего десять месяцев от роду, и я была счастлива, что мне удалось хитростью вырвать её у мужа и забрать с собой. Семейная жизнь моя разладилась окончательно, не прошло и двух лет с её начала. Муж изменился за это время просто до неузнаваемости: из любящего, щедрого, заботливого, великодушного превратился в эгоистичного, лицемерного и жестокого тирана. Сейчас я просто была счастлива, что уезжала от этого ужаса. Хотя не пойму, зачем надо было проявлять жалость и вновь приглашать его к себе после аварии. Девушки, не повторяйте моих ошибок! Люди не меняются, это всё сказки манипуляторов! Они лицемерны и лживы, умеют играть на ваших чувствах и наивности. Не ведитесь на это! За свою мягкость и всепрощение я поплатилась ещё 7 годами ужаса и кошмара! Если вспомнить всю нашу совместную жизнь, за все десять лет наберётся всего лишь не больше года нормальной жизни, и то, я думаю, это было сплошное лицемерие с его стороны. В реальности его настоящая сущность проявлялась в остальное время. В аэропорту мы долго ждали вылета, малышка на руках то засыпала, то просыпалась опять, оглядывая с любопытством незнакомое место и мелькающих повсюду людей. Уезжали мы поздней осенью, почти зимой. Воздух был настолько холодный, что казалось, будто он пронизывает тебя насквозь. Мы были одеты совсем не по-осеннему, и я понимала, насколько холодно моей малышке. Нас вывезли на автобусе к самолёту и высадили на взлётной полосе. В самолёт почему-то ещё не разрешали подняться, и мы всей толпой стояли на жутком холоде. Я прижимала к себе дочку, пытаясь закрыть её от ледяного ветра. Люди смотрели на меня осуждающе за мой лёгкий наряд и перешёптывались между собой. Я понимала их взгляды и пыталась всё более укрыться за толпой от леденящего ветра. В этот момент пронеслось в голове много мыслей. Насколько мы, девушки, можем быть наивными, насколько можем верить в сказочные обещания мужчин, и как легко они забывают все сказанные свои слова и обещания. И как легко могут сбрасывать с себя все свои обязательства перед женой, семьёй, ребёнком, оставляя жену наедине со всеми навалившимися проблемами. Да ещё и понимая полную беспомощность и зависимость, пока ребёнок совсем маленький, ты скована по рукам и ногам и не можешь заработать себе на жизнь, они умудряются так испоганить вам жизнь, что жить не хочется совсем. Из воспоминаний: – Я так больше не могу, прекрати это! Лучше совсем не жить, чем жить так! – А какая проблема? Давай! Иди! Сделай с собой что хочешь! Вот кухня, вот нож! Я дверь закрою, всё в твоём распоряжении! Он закрыл двери на кухню и всё подначивал меня совершить последний поступок в моей жизни. Я осталась наедине с собой с ножом в руках, вся заплаканная, доведённая до отчаяния и в сильной истерике. «Да, легко сунуть в себя нож, – подумала я тогда. – Это всего одна секунда. Но что потом? Что почувствует моя мама, она ведь будет плакать очень сильно и переживать. И мой ребёнок, кому он будет нужен? Нет, я этого не допущу. А кому я этим поступком сделаю хорошо? Только ему?! Да! Только ему! Он этого и добивается! Нет! Не буду!» Я положила нож на место и вышла из комнаты. Он сидел, демонстрируя мне полное равнодушие и небрежность. Взгляды и разговоры были просто сплошным отчуждением и неприязнью с его стороны. Я понимала, что лучше уже никогда не будет. Один вопрос мучил меня: куда делся тот самый любящий, добрый и великодушный мужчина, который обещал сделать мою жизнь счастливой, если я выйду за него замуж? Я смотрела на него молча затравленным взглядом, боясь спросить и в очередной раз разозлить его вспыльчивую натуру. В этом городке оставаться было нельзя, так как средств к существованию не было, жилья не было, а на работу выйти было совсем невозможно из-за маленького ребёнка на руках. Главное, отобрать мою девочку. Его главным изощрением в издевательствах был шантаж ребёнком: ты иди куда хочешь! А ребёнка не получишь! И как! Как я могла её оставить??! Этого я допустить не могла! Он издевался около полугода, мои побеги с младенцем вечерами и ночами стали частым делом. А главное, что он во всех скандалах обвинял меня, бесконечно растаптывая моё достоинство. Мне пришлось действовать скрытно, подключить к моему побегу всех соседей и родных, заранее уговорив их держать втайне от него мою затею. Мне пришлось притвориться, что всё нормально, и я готова продолжить совместную семейную жизнь на его условиях. Полное и безусловное подчинение всем его отнюдь не благородным выходкам. Не прошло и недели после моей просьбы, как сестра и соседи нашли мне необходимую сумму денег для выезда. Сумма понадобилась довольно большая, ведь билет на самолёт с Владивостока в Саратов стоил очень дорого. Но они смогли мне помочь, видя, в каком состоянии я находилась. Соседи даже подшучивали надо мной: – А что, сейчас модны синие румяна и зелёные тени? – видя в синяках моё лицо и затравленный взгляд. Я лишь молча отворачивалась, не находя нужного ответа. В один вечер, когда он ушёл по делам, я схватила малышку и ушла к сестре. Она, уже заранее договорившись, спрятала меня у соседей на несколько дней. Муж обнаружил пропажу и тут же прибежал к ним, изобразив из себя обеспокоенного мужа, фальшиво негодуя: куда и почему она ушла, ведь у нас всё было в порядке. Сестра вполне искренне сказала, что мы уехали в аэропорт, чтобы вылететь на запад к родителям. Он тут же срочно кинулся во Владивосток! Мне было удивительно это и непонятно! Как можно было так издеваться, избивать, выгонять, выживать из дома, из семьи, чтобы потом ехать за мной 300 километров и ловить нас в аэропорту! Это абсурд! Но, похоже, тиранам никак не хочется отпускать свою игрушку для забав, для тирании, кто же будет тешить их больное самолюбие. Вот поэтому он и нёсся с огромной скоростью, чтобы догнать и привезти. А притащив, наказывать долго и с удовольствием! Я это всё уже предусмотрела заранее, поэтому и согласилась переждать несколько дней его поисков у соседей сестры. Я знала, что муж будет метаться в бешенстве и искать меня, а найдя, будет бить и издеваться снова. Слава богу, его поиски оказались тщетными! А через три дня я вместе с малышкой спокойно выехала на такси во Владивосток и улетела к родителям. Это было моё спасение и счастье! Мы с дочкой, только взлетев над землёй и глядя на облачные дали, почувствовали себя в безопасности… – Марина? Откуда ты? Да ещё с ребёнком! – стояла в дверях ошарашенная старшая сестра Светлана. – Мы ненадолго, завтра уедем к маме. Разрешишь переночевать? – Да, конечно, проходи. Сестра проводила меня в комнату, где вся семья была в сборе. – Это кто? Кто это? – повторяли малыши, выходя из комнаты друг за другом. – Это ваша тётя Марина, – представила меня сестра своим детям. – А это ваша младшая сестрёнка – Розочка! Малыши смотрели на нас, не спуская глаз, ведь с рождения они нас ещё не видели. Я раздела дочурку свою и поставила на пол, поддерживая её за ручки. Малышка очень пугливо смотрела на них, вцепившись в меня руками и всё стараясь прижаться ко мне всем своим маленьким тельцем. Я вновь взяла её на руки, прижимая к себе. – Всё хорошо, не бойся, котёночек мой. Это твои брат и сестра! Знакомься. Малышка, сидя на руках, чувствовала себя уже более уверенно и стала даже немного улыбаться, поглядывая на них. – А где твои вещи? – спросила сестра. – Все мои вещи в этом чемодане. А вернее сказать – вещи моей дочери. Мы так убегали, что было не до вещей. – Понятно. Кушать будете? – Да, если можно. Побыв у сестры не один день и даже не два, мы вскоре всё-таки уехали к маме. Отвёз нас туда за 200 км от города муж сестры, и всё последующее время мы оставались жить там. Мама нас приняла с радостью и желанием помочь. Её помощь была настолько своевременна и необходима, что передать трудно. Прошёл примерно год, и мы с малышкой постепенно восстановились психологически и физически. Внезапно раздался звонок сестры: – Марина, звонил Борис, спрашивал про вас. Он, оказывается, в сильную аварию попал, под грузовик въехал. И сейчас лежит дома в гипсе. Я промолчала. Я совсем не знала, как реагировать на это известие, ведь все воспоминания о нём были только негативными, со слезами на глазах. Я только-только ожила и воспрянула духом. Рассказав матери о случившемся, я выслушала её ответ. – Напиши ему письмо, дочка. Пусть приезжает к нам, он ведь до сих пор твой муж, и у малышки отец будет. Может, он уже всё осознал и изменится. Семью сохраните. Я молча обняла свою дочурку и призадумалась. Взяла паузу на несколько дней и думала, какое же решение принять. Мама убедила меня последним аргументом: – Дочка, малышке нужен родной отец, а не чужие дяди, дай мужу ещё один шанс. – Попробую… Я написала одно письмо, и уже через месяц муж стоял на пороге в нашей маленькой деревушке, с перебинтованной рукой и шрамом на лбу. Сейчас, если вспоминать те минуты, конечно, смотреть на это было жалко. – Привет, Марина! Привет, дочурка моя, – он кинулся к малышке и обнял её одной рукой. Малышка даже спустя год его узнала и кинулась к нему, обнимая и прижимаясь в ответ. – Вот и хорошо! Вот и вся семья вместе! – сказала мама. – Проходи, сынок, проходи. Мы тебя ждали. Мама приняла его, как истинная мать, не показав и доли недовольства в его адрес за причинённые обиды своей дочери. Там мы прожили около двух лет, пока благодаря маме не встали на ноги. Она помогла нам во всём. И материально и психологически. Поддержку семьи и самых близких, родных мне людей я чувствовала постоянно, с самого детства… Глава 3. Забота – Плыви! Плыви! Давай! Смелей! Давай! – подбадривала меня сестра, стоя рядом и поддерживая руками снизу на плаву. Она во что бы то ни стало решила научить нас с младшим братом плавать. И хотя сама к своим 16 годам ещё не освоила этот навык, за нас она переживала больше, чем за себя. Как самый старший ребёнок в семье, первенец, сестра Светлана чувствовала свою ответственность за всех нас и всячески старалась обезопасить нашу жизнь от всевозможных опасностей. Ещё с самого малолетства она всячески оберегала своих младших сестёр и брата: накормить, переодеть, успокоить, забрать из детского сада, поиграть, постирать, погладить, да ещё и помочь маме по хозяйству. Этот труд переоценить невозможно, её полная самоотдача семье, младшим детям была просто жизненно необходима как воздух. Я, вспоминая себя в детстве, могу припомнить даже несколько моментов нашего детского эгоизма по отношению к ней. Если подруги заходили за ней вечером прогуляться, то я непременно в детской истерике напрашивалась с ней, и мне было на тот момент не понять, что молодёжь в юном возрасте хочет провести время со своими сверстниками, но никак не с капризной малышнёй. И хотя Светлана могла попросту оставить меня с бабушкой и уйти, она предпочитала не допустить на моём детском личике ни одной слезинки и спокойно отпускала подруг на вечеринки без неё. Я только сейчас понимаю, чего это стоило юному девичьему сердцу. На протяжении всего нашего детства она была для нас не только любящей сестрой, но в каком-то смысле мамой, няней, учительницей или лучшим другом. Летнее солнце палило весь день, не щадя обгоревшую от загара кожу отдыхающих на берегу сельского пруда односельчан. Наш деревенский пруд был небольшой, но очень глубокий, по форме напоминающий овальное озеро. По берегам его обрамляли старые кустистые деревья, по ним можно было понять, что и им, и пруду далеко за сотню лет. Они массивно склонялись над водой, задевая зеркальное отражение листочками спускавшихся веток. В летние солнечные дни, когда небо отражалось на поверхности, казалось, что лучики солнца играют с тобой, и, куда бы ты ни направил свой взгляд на зеркальную гладь воды, солнечный луч всё равно найдёт тебя, засветит, заискрится и непременно заставит прищуриться и улыбнуться в ответ. В этот день наш привычный берег пруда был полон народу: детей с родителями, школьников, молодёжи, да и попросту взрослых одиноких людей, заглянувших окупнуться и смахнуть с себя пыль жаркого лета. Вода у самого берега была очень тёплая и приятная, нам с братиком совсем не хотелось выходить из неё. Мы купались, барахтались, брызгались друг на друга, эти счастливые моменты детства запоминаются на всю жизнь. Прошло примерно около часа наших уроков на воде, сестра, по-видимому, уже немного устала с нами заниматься и неожиданно заявила: – Марина, Тофик, вот здесь немного сами поплавайте, на глубину не заходите! Я рядом буду наблюдать. – Хорошо! – в один голос ответили мы. Я, пытаясь обогнать брата, попробовала сама немного проплыть, сильно бултыхая ногами и брызгая водой на рядом плавающих людей. – Осторожнее! Осторожнее! – возмутились рядом стоящие девушки, никак не осмеливающиеся окунуться и красующиеся перед сидящими на берегу парнями своими юными фигурами. Я обратила внимание на моего брата: маленький 6-летний мальчик вовсю пытался догнать и перегнать меня. Вода и под ногами, и под руками брызгала ему в лицо, но он настырно и целенаправленно старался «плыть». Его бесстрашие и воля мне нравились, и я старалась как можно сильнее раззадорить его, или, как сейчас принято говорить, мотивировать. – Не догонишь! Не догонишь! Я всё равно быстрее тебя! А! – высунув язык и улыбаясь, подравнивала я его. Нахмурив брови, сжав скулы, с блеском и гневом в глазах он настойчиво и верно продолжал сам, без чьей-либо помощи учиться плавать. И хотя мы барахтались на мелководье, где отсутствовала какая-либо опасность, сестра неподалёку не сводила с нас глаз. – Марина, смелей! Хватит по дну ползать! Я всё вижу! Давай отталкивайся ногами и старайся плыть сама! – Стараюсь! – с недовольством отвечала я, продолжая барахтаться на мели. – Тофик вон какой молодец! Похоже, он быстрей тебя научится плавать! – вдруг неожиданно для меня заявила сестра. «Вот ещё! Выдумала! – подумала я. – Ещё этого не хватало!» Я, вытаращив глаза, что есть мочи кинулась со всех ног осваивать водяные просторы мелководья, барахтаясь и пыхтя около получаса. В голове крутилась лишь одна мысль: – Я первая! Первая научусь плавать! Ведь я старше его на целый год! Нет! Не на год! А на год, три месяца и 12 дней!!! Сестра со скрытой улыбкой на лице наблюдала за нами, с удовлетворением заметив, как умело действует на нас её педагогическая уловка. Мы с братом наперегонки друг перед дружкой барахтались на мели, подняв со дна всю тину. Когда я ощутила, что могу держаться на воде, страх и сомнения ушли, радости моей не было предела. Оглянувшись на брата, я заметила, что он тоже уже недалёк от финиша: – Давай! Плыви! Давай! Я подожду тебя! – счастливыми глазами я смотрела на него. – Я сам! Я сам! Я плыву! Я са-а-а-ам! Ура! – закричал брат во весь голос! – Ура! Света! Мы научились! Ура! – крикнула я сестре. – Ну слава богу! – хозяйским тоном сказала сестра. – Иду проверять! Мы с братом, счастливые и довольные, приблизились к ней. – Так, я зайду на более глубокое место, где мне вода будет по плечи, а вы по очереди, не сразу, сначала Марина, потом ты. Всё понятно? – Да! Понятно! Гляди! Гляди, как я умею! – с радостным задором я подплыла к сестре на глубину и вернулась назад. – Молодец, Марина! Жди там. Теперь ты! Брат со всей силы кинулся к сестре, брызгая во все стороны руками и ногами, быстро развернулся и поплыл ко мне. Лицо было настолько довольным и счастливым, что я не удержалась сама от надвигающегося счастья и громко засмеялась. Довольные и счастливые, мы чуть позже все вместе направились домой. Мама была рада этой новости, и её обильные похвалы сыпались на нас весь вечер. – Света, дочка, – отойдя в сторонку с сестрой, она ей тихо сказала, – ты у меня такая умница, таких детей, как у меня, нет ни у одной матери. Благодарю тебя, Господи, – она обняла и поцеловала сестру. За ужином мама неоднократно хвалила нас с братом, будто не замечая Светиной заслуги, и удивлённо спрашивала: – Правда сами научились?! Правда! – Я сам! – выкрикивал брат. – И я сама! Первая! – Нет! Мы вместе! – Да! Мы вместе! Сами! – Конечно! Сами! – с улыбкой сказала Света. Спустя десятилетия понимаешь, как важны были эти уроки. В жизни было немало моментов, когда умение плавать практически спасло не одну жизнь, и я каждый раз мысленно переносилась в этот солнечный жаркий день, в свои семь лет, и чувство благодарности к сестре переполняло меня… – А вы молодцы! Детки мои родные! Я так люблю вас! Вы у меня самые лучшие! – не переставала хвалить нас мама. – Мама! А ты нас всех любишь одинаково? – спросили мы. – Да, всех одинаково! И жалко мне всех своих деток одинаково: вот посмотрите… – она подняла руку вверх. – Видите пальцы одной руки? – Видим, – с удивлением ответили мы. – Так вот, если один из пальцев обрезать, любой из них, не важно, какой именно, как думаете, будет мне одинаково больно или по-разному? – Одинаково! – громко заявили мы. – Вот так и с детьми! Всех вас люблю и жалею одинаково! Сильно-сильно! Мы подбежали к ней, и она вновь обняла нас и поцеловала… – Ирина, дочка! Где ты? Ты что там возишься в комнате? Иди сюда, к нам, родная! – Мама, я готовлю класс к уроку! Это ведь очень серьёзное дело! – нахмурив брови, наша средняя из старших сестёр хлопотала в зале. – Дети! Заходите в класс! Можем начать урок! – скомандовала она. Мы с братом ринулись к ней. – Здравствуйте, учительница! – Здравствуйте, дети! Садитесь! Начинаем урок! Мы с братом уселись за игрушечные парты, изготовленные из картонных коробок, и продолжили урок. Старшая сестра Ирина была нашей домашней учительницей, мы часто и подолгу играли в школу, изучая буквы и цифры задолго до первого класса. Она в доступной игровой форме доносила до нас все азы знаний начальных классов, и мы с братом благодаря сестре пошли в первый класс полностью подготовленными к учёбе. Если наши сверстники писали крючочки и нолики, мы вовсю читали и писали по слогам. Нам нравилось учиться и постигать новые знания, так как первый опыт школьной жизни, благодаря сестре, был для нас приятен и лёгок. Похвалы учителей и лучшие отметки в классе заложили основу для всего последующего обучения. – Ну что, и тут опять Мамедова – лучшая ученица? – вопрошала директор школы в недоумении. Мы с братом хоть и были в разных классах, но успехи имели вполне равные не только в учёбе, но и в других сферах нашей школьной жизни. Касалось ли это конкурсов, олимпиад или районных и областных смотров, мы непременно участвовали в каждом событии школы, и никак иначе. Брату нравилось быть в центре событий и получать восторги не только своих одноклассников, но и остальных школьников. Девочки обожали моего брата ещё с детского сада, не говоря уже о юных школьницах… – Мама, мама, – кричал брат с порога. – Что случилось, сыночек мой?! – испуганно подбежала мама к двери. Бабушка завела нас на веранду и помогала снять верхнюю одежду. – Озябли, небось, – причитала она, – давай скорей их к печи усадим и дадим обоим горячего чаю на малине. – Конечно, мама, спасибо, что привезла моих деток из садика. – Ну а как же, как же, кто же ещё их привезёт, если не я. – Мама, мама, – опять не унимался брат, сняв последний ботинок и пройдя с мамой на кухню. – Да что же? Говори уже, сыночек мой. – Оксанка замуж за меня хочет! Представляешь? А я-то её не хочу замуж брать! – нахмурив брови, выпалил он. – Да! Она и фату сегодня принесла, решила свадьбу с ним сыграть прямо в садике? – засмеялась я. – Что ты смеёшься?! Что смешного? – Да ничего, только там весь садик смеялся, когда она за тобой по всему садику в фате бегала. – Ну не догнала ведь! – Нет? Не догнала? Правда, сынок? – с улыбкой, сдержанно сказала мама. – Нет! Не смогла! – с сияющим взглядом брат наконец-то перешёл на весёлый тон. – Ну и слава богу! Вот видишь, сыночек, а если бы она догнала тебя, тогда бы точно стала твоей женой. – Да, – уже огорчённо и задумчиво ответил брат. – Она его ещё догонит! Она сказала: и завтра придёт в фате, чтобы свадьбу сыграть! – подытожила я. – Нет! – опять в истерике завопил брат. – Не догонит! Я убегу! Да, мама?! – Конечно, сынок, конечно! Тебя вообще никто и никогда не догонит! Я в тебя верю! Брат, счастливый от этих слов, крепко обнял маму и с облегчением вздохнул. Мама прижала его к себе и тихо сказала: – Сыночек, а что, она тебе совсем не нравится? Он отпрянул от неё быстро и, глядя прямо в глаза, сказал: – Нисколько! Липучая, зараза! – Нельзя так отзываться о девочках. Будь вежлив с ними, сынок. Она ведь зла тебе не желает, верно? – А кто её знает? – опять нахмурив брови, задумчиво сказал он. Это детсадовское событие было настолько необычным по тем временам, что все воспитатели ещё долго вспоминали эту «свадьбу», как малыши на полном серьёзе восприняли для себя этот важный шаг. Братик с детства был очень симпатичным малышом, не зря все местные девочки, а потом и юные девушки не знали душевного покоя, только его завидев. Большие, красивые карие глаза, смуглая кожа, правильные черты лица и прямой нос не оставляли равнодушной ни одну девушку. Мало того, помимо притягательной внешности, он обладал совсем не детской и даже не юношеской смекалкой, смелостью и быстротой мышления. Это его сильно отличало от одноклассников, казалось, он старше их лет на пять-семь, не меньше. А его ни с чем не сравнимое чувство юмора во всех жизненных ситуациях закрепило за ним звание «душа компании» и сформировало вокруг него целую сферу надёжных и верных друзей. Даже спустя годы, он смог не раз доказать, что только он является хозяином и вершителем своей судьбы, и какие бы трудности ни встретились на его пути, он их легко преодолеет улыбкой на устах и долей лёгкого цинизма… Глава 4. Ответственность – Марина, Марина, вставай, – услышала я сквозь сон шёпот сестры Ирины. – Что? Что такое? – спросонья недовольным тоном спросила я. – Ты с нами пойдёшь? Ты ведь хотела. Вчера просилась с нами за земляникой сходить. – Да! – я вскочила с постели и стала торопливо одеваться. – Тихо, тихо, брата разбудишь, ещё очень рано. – Постараюсь не разбудить, – громким шёпотом ответила я. – Ну, давай быстрей, мы тебя ждём на пороге. Выйдя во двор, я увидела одноклассницу сестры Надьку с бидончиком в руке. – Ну пошли, быстрей, пока жара не настала, а то ягоды все спрячутся за листьями, ничего не найдём, – сказала Надька тоном знатока в таких делах. – Ну идём, уже идём. Марина, не отставай! – Об этом можете не переживать! Я ещё вас перегоню! – Ну-ну, – улыбнувшись между собой, они прошли вперёд. На улице стояло ранее-ранее утро, примерно около шести часов, отовсюду слышалось мычание коров, собирающихся в одно длинное растянувшееся стадо, отправляющееся на местные зеленеющие поля. Выгонявшие своих чад хозяйки провожали их до центральной дороги, передавая в ведение пастуха. То и дело с разных сторон слышались утренние петухи, пытающиеся перекричать друг друга со своих высоких нашестов. Мы шли по травянистой тропинке. Ноги в сандалиях были уже все мокрые от утренней росы, и налипшая трава мелкими листьями всё время забивалась внутрь каждого сандалия. – Ну ты где, Марина?! Обещала ведь не отставать! – Иду, иду! – нехотя отвечала я, частенько всё-таки отставая от них и пытаясь каждый раз освободить сандалии от застрявшей травы. Выходя за пределы деревни, мы видели, как в другую сторону удаляется деревенское стадо, издавая всё меньше и отдалённей переменное мычание наших кормилиц-коров. Родная деревня быстро осталась позади, впереди шла наезженная дорога без единой травинки и уже виднелся мост через плотину, отделяющий нашу деревенскую «цивилизацию» от нетронутых природных просторов.

Конец ознакомительного фрагмента.