Почему мне дано было пройти через это именно теперь, когда я могла спасти и почти спасла его от смерти? Но он выбрал не верить, он выбрал смерть. И еще так много вопросов о скрытых мотивах этого решения всплывает передо мной… Что на самом деле происходило там, в его городе, все эти годы и в последнее время? Что таила в себе вся его жизнь, жизнь его родителей, его работа? Насколько секретной была его научная деятельность, и чем она стала опасна для дельцов от науки?

И еще один вопрос. «Око возрождения», йога и сила. Неужели она настолько могущественна, что… Но это уже позитивный момент и в честь этого стоит даже сказать, что жизнь и добро побеждают смерть и зло! Для тех, кто несет это знание – оно сила! Да, я убедилась в этом. Но такой дорогой ценой! Ведь я очень любила и люблю своего отца. Несмотря ни на что! На его ошибки, непонимание, заблуждения…

Он был со всеми честным, добрым, щедрым, справедливым. Он был умнейшим человеком, он занимался сложными вопросами энергетики, и, как я узнала только после его смерти, расчетами атомных проектов. Он жил в другом городе (назовем его Тамск), в 120 км от меня, имел однокомнатную квартиру, получал неплохую зарплату и поэтому у него были небольшие сбережения, которые он предполагал либо использовать как добавление к пенсии, когда не сможет работать, либо оставить мне как наследство. Он очень меня любил. Помогал материально не только мне, но и другим своим родственникам. Коллегам по работе помогал интеллектуально. Благодаря моему отцу многие из них вообще держались на своих местах и даже делали карьеру.

Я уверена, что мой отец был и остался выдающимся человеком, который сыграл свою собственную роль и роль в моей жизни до конца честно и благородно. И, несмотря на то, что я знала о нем намного меньше, чем хотелось бы, я хочу донести до вас, дорогой читатель, историю его трагической смерти. В этой истории как социально преступном акте мне не удалось добиться справедливости. Как сказано в отписке, которую я получила из милиции и прокуратуры, в указанных мною фактах нет состава преступления. Поэтому мне необходим ваш непредвзятый взгляд, дорогой читатель, и может быть, ваш суд. В награду за свое внимание к моей проблеме вы получите знание. И может быть, моя сила станет и вашей…

Итак, я позвонила отцу незадолго до его дня рождения, чтобы узнать, как его здоровье и дела. Он сказал мне, что как всегда все хорошо. Но потом добавил, что недавно он упал на улице после работы. Якобы ноги запутались, пока переходил железнодорожные пути. Отделался царапинами на лбу. Сотрясения или инсультного синдрома не было. Я встревожилась и сказала, что хочу приехать к нему как можно скорее. Попросила его взять себе выходной (был вторник), чтобы не дожидаться субботы (в воскресенье, 25 октября, у него должен был быть день рождения, ему исполнялось 72). Предчувствие беды было острым, как никогда. И, несмотря на его уговоры не тревожиться, и мое вынужденное согласие приехать к нему в пятницу вечером, я осталась в смятении. Однако когда я сказала, что хочу приехать с целью научить его специальным упражнениям для оздоровления пожилых людей, он неожиданно согласился.

Задолго до Дня рождения папы я приготовила ему подарок. Это был укороченный вариант «Ока возрождения» Питера Кэлдера. Око возрождения – на день рождения… Я удалила из текста все упоминания о таинственных вещах, которые могли бы отпугнуть его, оставив там только описание упражнений, соответствующее более-менее строгому научному подходу к пониманию таких фактов как влияние упражнений на физическое и психическое оздоровление человека.

Информация о том, что эти упражнения являются практикой тибетских лам, папе понравилась. Как я уже писала, он был не в восторге от моего увлечения йогой, когда речь заходила о резких противоречиях в отношении «антисоциальных» и духовных ценностей йоги и ценностей современного общества. Но, как и всякий социальный человек, несведущий в эзотерике, папа решил, что йога и практика тибетских лам – это разные вещи. Мне же этого и надо было! И я с нетерпением ждала пятницы, когда поеду к нему и научу его первым шагам йоги. Я мечтала, что, освоив Око, он станет здоровее, я буду приезжать к нему и учить его дальше. Лунный круг, Солнечный круг… Он помолодеет, станет снова красивым и сильным… Ему, как полковнику Бредфорду, в 73 будет на вид всего 40! И тогда все разногласия между нами исчезнут, и мы сможем долго-долго наслаждаться обществом друг друга и самой жизнью. Ведь это огромное счастье – понять, что жизнь, здоровье, молодость – это нечто подвластное человеку. Понять, что человек – это вообще гораздо более могущественная сущность, чем ты думал до этого. Понять, что ты можешь не умирать, а творить, творить и творить! И я могу подарить ему это!

Наступил этот день. Пятница, 23 октября. Я приехала и ждала его появления у подъезда. Он шел с работы. Усталый, изможденный взгляд, желтоватая кожа лица. В потухших глазах – выражение не то озабоченности, не то скорби… Я испугалась. Так плохо он не выглядел даже после инсульта. Мы поднялись на пятый этаж. Я – с непривычной еще легкостью. Он – с одышкой и огромным трудом. Дома он выслушал меня очень внимательно. Я рассказала, что и как ему надо делать, показала упражнения, и он сразу же сделал их вместе со мной. Ему было трудно, но у него все получилось! После этого у него улучшилось и настроение, и цвет лица. Я была довольна, и даже переволновалась немного от радости, что мне наконец удалось сделать первый шаг на пути к возвращению дорогого мне человека к нормальной жизни.

На следующий день мы с папой гуляли, варили и ели раков, пили вино, общались. Во второй половине дня мы снова сделали упражнения. Его физическая форма позволяла делать все движения с максимальной точностью. Тяжеловато давались только перекаты, т.к. ноги у щиколоток были сильно зашлакованы. После упражнений он отметил странный жар и ощущение дискомфорта в солнечном сплетении. Я сказала, что при выполнении этих упражнений возможны ощущения, несвойственные обычным физическим упражнениям. Поэтому пусть он обязательно держит меня в курсе всего, что будет происходить. Он согласился. Я была довольна.

Конец ознакомительного фрагмента.