Вряд ли, конечно, знакомая соседка по району, чья героиня оказалась тезкой матери Стэна, могла произвести на него такое же сильное впечатление, какое осталось после Уоррена Уильяма и его изумительного исполнения.

Ли не помнил, чтобы его семья слишком серьезно относилась к религии. Его родители не соблюдали традиций, однако Джек Либер, по словам Ларри Либера (29), временами появлялся на службе в синагоге. Стоит заметить, что вопреки отсутствию у Ли еврейского образования, он все-таки совершил обряд бар-мицва [6] . Стэн вспоминал в 2006 году: «Мой отец настоял на обряде, ввиду чего я прошел ускоренный курс обучения чтению на иврите, который, к сожалению, к настоящему моменту уже позабыл. Родители в то время переживали финансовые трудности, и я помню, что во время церемонии [бар-мицвы] в храме находились лишь мой отец, я и, возможно, еще парочка случайных посетителей. Вот такие дела». (30)

Ли, проявив интерес к актерскому мастерству (а заодно и к девушке), стал регулярно появляться в синагоге квартала Вашингтон-Хайтс. Это происходило приблизительно в то же время, когда он отпраздновал бар-мицву (по сей день остается неизвестным, в той ли синагоге проводилась церемония).

Вот что вспоминал Стэн Ли:

Когда-то я мечтал стать актером. У нас в городе было место, которое называлось… Синагога Вашингтон-Хайтс [на 161-й Уэст-стрит]. У них была своя театральная группа, к которой я и присоединился, чтобы играть в спектаклях… Но что самое главное – там играла девушка, которая мне нравилась. Я до сих пор помню, что ее звали Марта. Очень красивая белокурая испанка. Марта стала одной из главных причин, по которым мне нравилось участвовать в постановках. (31)

Неизвестно, был ли интерес Стэна Ли к Марте взаимным, и если да, то в какой степени.

Как было принято в те времена, Ли «перепрыгнул» пару классов, что, безусловно, позволило ему быстрее включиться в рабочую деятельность. Тем не менее подобное обучение имело свои минусы: Стэн всегда был самым младшим учеником в классе, отчего испытывал трудности в общении с одноклассниками, и наоборот. (32)

Когда пришло время переходить в старшую школу, Либеры, скорее всего, жили на 1720 Юниверсити-авеню в квартале Юниверсити-Хайтс (Бронкс). (Спустя десятилетия писатель и редактор комиксов Лен Уэйн провел свое детство в этом же здании.) Как проспект, так и район был назван в честь «пригородного» филиала Нью-Йоркского университета (ныне Общественный колледж Бронкса). И снова семья жила в квартире, окна которой выходили на задний двор. Ли учился в средней школе ДеВитта Клинтона, громадном учреждении на территории кампуса на Мошолу-Парквей. Школа для мальчиков, которую посещала большая часть населения Бронкса, на пике своего развития приняла двенадцать тысяч учеников. (33)

Школа ДеВитта Клинтона, где в настоящее время учатся еврейские, итальянские и ирландские дети иммигрантов, а также большое количество афроамериканских студентов, среди всех школ страны обладает наиболее внушительным списком выпускников, добившихся достижений в различных областях деятельности. Среди известных выпускников эпохи Ли встречаются такие деятели, как, например, писатель Джеймс Болдуин, драматург Пэдди Чаефски и фотограф Ричард Аведон. Среди мальчиков-выпускников, которые попали в сферу комиксов (помимо Ли), числятся Боб Кейн и Билл Фингер (создатели Бэтмена), Уилл Айснер (создатель «Духа» (англ. The Spirit) и отец современного комикса), а также Ирвин Хасен (Чудо-женщина (англ. Wonder Woman) и Донди (англ. Dondi)).

Согласно записи в школьном ежегоднике, Ли являлся членом множества организаций, в том числе Клуба будущих юристов. (34) Хотя Стэн и не был редактором школьного литературного журнала The Magpie (эту роль взял на себя Чаефски), на страницах со списком коллектива он все-таки значился как публицист. (35)

Однажды, работая в офисе The Magpie, Ли устроил розыгрыш, который часто описывал с гордостью (и легким стыдом):

Я, похоже, даже в те времена был слегка сумасшедшим. Я помню, что в школе издавался журнал под названием The Magpie… Мы работали в кабинете, который все прозвали «Башней». Так вот, в «Башне» был очень высокий потолок, до которого дотянуться было просто-напросто невозможно… Однажды, когда потолок красили, один из маляров слез с лестницы, чтобы сходить на обед. И вот тогда я поднялся к потолку и написал: «Стэн Ли – Бог». Это стало одним из первых свидетельств моего непреодолимого комплекса неполноценности. (36)

Интересно, но, рассказывая о шутке в 2017 году, Ли отметил: «Мне так стыдно за выходку, но, насколько мне известно, надпись по сей день красуется на потолке редакции». (37)

Когда его спросили: «Так вы называли себя Стэном Ли еще в старшей школе?», Ли тут же сообразил: «Нет, я не называл себя Стэном Ли. Думаю, я так сказал, потому что теперь ассоциирую себя со Стэном Ли. Конечно, я написал «Стэн Либер». (38)

В пятнадцатилетнем возрасте Ли участвовал в трехнедельном конкурсе Biggest News of the Week (с англ. «Самая грандиозная новость недели»), проводимом New York Herald Tribune, где занял седьмое место и заслужил несколько почетных упоминаний. Конечно, стыдиться ему было нечего, но по какой-то неизведанной причине Ли всегда рассказывал, что он три недели подряд занимал на конкурсе первое место. Свидетельств побед тем не менее найти не удалось. (39)

В старшей школе Ли посвятили в клуб «Тайн и удовольствий секса». Вот что он рассказывал: «Я очень сожалею, что не могу вспомнить имя дочери владельца кондитерской, с которой я потерял девственность». (40)

Желая выбраться в большой мир, Ли все же находил время, чтобы участвовать во внеклассной жизни школы, даже имея при том ряд подработок. Стэн продавал сокурсникам подписку на New York Herald Tribune, как это делал студент по имени Джон Дж. Маккенна. Джон выполнял аналогичную работу для The New York Times. Кроме того, Ли доставлял сэндвичи в аптеку Джека Мэя на Манхэттене недалеко от «Рокфеллер-центра» и гордился тем, что собирал больше чаевых, чем другие мальчишки. (41)