«Та-да, та-да, та-да…» – выдернул Агату из безвременья глубокого сна резкий неприятный звук.

– Что?.. – дезориентированная во времени и пространстве, переполошенно шарахнувшись, спросила она, открывая глаза.

– Все нормально, – ответил кто-то у нее над ухом.

За короткую секундочку Агата успела испугаться и проорать мысленно вопрос «Где я, кто это?!»… а на следующем ударе сердца вспомнить, где она, с кем и почему.

Придерживая девушку за плечи одной рукой, мужчина приподнялся, опираясь на локоть, потянулся через нее, включил лампу на тумбочке и взял продолжавший тринькать телефон.

– Я выставил будильник на полпятого, – пояснил он, отключив звуковую побудку и быстро просматривая сообщения. – Проверить, что с вылетом.

– И что там с вылетом? – невнятно пролепетала Агата сонным голосом.

– Мой выпускают в шесть тридцать пять, прислали эсэмэску. А твой посмотреть не могу, – ответил он, откладывая на тумбочку обычный мобильный телефон, и объяснил: – У меня здесь нет интернета.

– То есть полеты разрешили?

– Да, если мой рейс выпускают. Твой скорее всего на полчаса позже моего. Надо бы посмотреть сообщение, которое прислали тебе на сотовый.

– Тогда что, надо вставать? – спросила Агата, меньше всего желавшая сейчас вообще шевелиться, а уж вставать и подавно.

– Вставать надо… – Мужчина, продолжая опираться на локоть, навис над Агатой, с легкой улыбкой всматриваясь в выражение ее лица, и закончил фразу: – Но немного позже.

Наклонился и накрыл ее губы своими губами.

Отчего у Агаты со всей определенностью пропала необходимость куда-то вставать и возможность что-то делать, кроме потребности отвечать на его поцелуй, волшебным образом, в один момент вызвавший в ее теле страстный, обжигающий отклик.

И она уже неслась куда-то, постанывая, прижимаясь к горячему телу, порывисто гладила его в ответ, подаваясь вперед, чтобы быть ближе, теснее, чувствуя, как мужские руки и губы вновь творят с ней поразительное волшебство.

Он вдруг отстранился, пропал куда-то, оставив Агату, но она не успела остыть от захватившего ее возбуждения, чтобы начать хоть немного думать-соображать и понять, куда и зачем он делся, как он уже вернулся назад, к ней, и его ласки из нежных, продленных и чувственных превратились в обжигающие, иступленные.

И стало совершенно невозможно уже ждать, терпеть и переносить накал, полностью завладевший Агатой, она тихонько всхлипнула от переизбытка страстного напряжения, и Игорь вошел в нее, откликнувшись на этот ее призыв, соединяя их тела…

И снова, как в первый раз, Агату выбросило куда-то за невидимую грань, где заканчивалась любая способность мыслить, анализировать, а были лишь мощные чувства, эмоции и обжигающие ощущения, сотрясающие все ее тело великолепным оргазмом…

– Все хорошо? – спросил мужчина через какое-то продолжительное – или короткое, бог его знает, – через какое-то время, в котором она потерялась.

И она вдруг почувствовала, как его палец легким прикосновением подхватывает слезинку с ее виска.

Она что, плачет? Или не плачет? Тогда что это?

– Нет. – Агата помолчала, пытаясь совладать с собой и ответить, но так сразу оформить в нечто вразумительное свои чувства не получалось. И она открыла глаза, посмотрела в его близко склоненное над ней лицо, стараясь объяснить: – Не хорошо.

– Что-то не так? – не понял Игорь, заметно встревожившись и чуть сдвинув брови.

– Не хорошо, – повторила Агата охрипшим от пережитых эмоций и чувств голосом, – меня нет, я растворилась. – Она все смотрела ему в глаза, и вторая, не удержавшаяся слезинка сорвалась с уголка глаза и покатилась по ее виску. – Это было так великолепно… потрясающе…

– Да, – помолчав, согласился он, повторив за ней прочувствованным тихим голосом: – Потрясающе…

И, придвинувшись, поцеловал благодарным коротким поцелуем, уже без страсти и накала. Глубоко вздохнув, прижался щекой к ее лбу и повторил:

– Потрясающе великолепно.

Они замерли в этом тонком моменте, когда не нужны больше никакие слова, когда два человека настолько тонко чувствуют, разделяют душевные вибрации и эмоции друг друга, что, кажется, общаются на других уровнях, пусть немного, но все же повыше только физиологического и материального…

И на какой-то краткий момент оба почувствовали вдруг поразительную настроенность друг на друга, удивительное созвучие их настроений и чувств и теплую, спокойную радость.

Игорь протяжно-глубоко вдохнул, резко выдохнул, нехотя обрывая это странное мистическое созвучие, переключаясь на обыденную, плоскую, но насущную реальность.

– А вот теперь точно пора вставать, – с явно читаемым сожалением в голосе произнес он. – И, наверное, даже и поторопиться.

– Да, – согласилась Агата и легко рассмеялась. – Только, если можно, все-таки не бегом. А то я вчера столько набегалась, что себя уже зашибись какой физкультурницей чувствую.