«Вот везуха, – подумал Вася Гавриков, – сама всё выложила. Даже стараться не пришлось».

– Ну ладно, учи дальше своего Тузика, а мне пора самому уроки делать, – сказал он вслух и поспешил к приятелю, дожидавшемуся на скамеечке у оградки палисадника.

– Принцип работы прост, как лопата, – отчитывался Василий. – Кладёшь сырье в камеру, закрываешь крышку, жмёшь синюю кнопку и очень сильно желаешь получить требуемое благо. Такой исполнитель желаний, значит, получился. Ты ведь знаешь, что мысли обладают слабой волновой энергией? Или чем-то в этом роде. Веник всего лишь сделал мощный усилитель этих импульсов. Я бы и сам додумался, но он меня опередил.

– Шут с ней, энергией. Лучше скажи, как до машинки добраться? – Петя так явственно видел пятёрку по химии в своём дневнике, что начинать сеанс превращения мог прямо теперь.

– Подождать до субботы придётся. Вся семейка Веника на выходные сваливает к бабуле за тридевять земель и тридцать километров. Зуб даю, даже щенка на страже не оставят.

– И что же – дверь взламывать будем?

– Да там замочек хлипкий, младенец откроет щепочкой. А в подвале украсть нечего, так что не бойся. Это даже на мелкое хулиганство не потянет.

– А бандуру эту вытаскивать будем? Наверняка кто-то застукает. И потом знать же надо, что в комплект входит и как всю технику подключать.

– Мы прямо там всё получим, что надо. Главное, список нужных вещей составить.

Субботы Гавриков с Мошкиным ждали, как самого большого праздника. Список желаемых предметов занял у каждого целую тетрадную страницу. Первым пунктом выпало трансформировать дневники, которые у обоих приятелей оказались густо исписаны обидными замечаниями и заполнены малоприятными отметками. Машина Метёлкиных отъехала от дома в восемь часов утра. А в это время Василий в полном одиночестве «тренировался» на спортплощадке. Как раз с неё прекрасно просматривался объект наблюдения – дом, в подвале которого должны были состояться испытания.

Папа Метёлкин ещё не вырулил на шоссе, когда в опустевший двор, озираясь и втягивая головы в плечи, вошли двое. Гавриков трясущимися руками ковырял замок на двери тонкой отвёрткой. На словах выходило гораздо легче, чем на деле.

– Быстрее ты, застукают ведь, – ворчал отчего-то побледневший Мошкин.

Неожиданно замок щёлкнул, и дверь открылась. Отвёртка упала и покатилась по крыльцу, уже ненужная. Войти мальчишки решились не сразу.

– Как-то неловко, – пробормотал Петя.

– Тебе пятёрка по химии нужна или мне? – разозлился Гавриков. – И вообще, топтаться на виду у целого квартала совсем ни к чему.

В подвале сообщники почувствовали себя в безопасности и, не теряя времени, бросились к заветному агрегату. Синяя кнопка нашлась сразу, крышка с ёмкости снялась легко. Два замызганных дневника полетели в пустой цилиндр одновременно. Мошкин аккуратно прикрыл испытуемые предметы, протянул руку, запустил агрегат – и что-то быстро забормотал. Гавриков таращил глаза и морщил лоб, видимо, это помогало напрягать воображение. Устройство затряслось, загудело и через пару минут затихло.

– Сдохла машина, – испуганно прошептал Пётр.

– Задание выполнила влёгкую, вот и заглохла, – догадался Василий.

Оба испытуемых предмета были извлечены и внимательно осмотрены: пятен на обложках меньше не стало, и подписи на страницах выглядели, как прежде.

– Ура! Вот она пятёрочка! – в восторге завопил Мошкин.

– «Благодарю вас за воспитание сына», – прочитал Гавриков удивлённо. – Гляди, а подпись под хвалебной записью один в один. Афанасьевна не отвертится теперь.

– Ох-хо-хо! – потёр руки Мошкин. – Теперь можно и посложнее что-нибудь произвести. У меня джинсы по плану. Сырья, то есть, старья тут до фига.

И он широко развёл рукой, показывая старые, выцветшие лоскуты и поношенную одежду нескольких поколений Метёлкиных.

– Погоди ты с джинсами, жрать страшно хочется. Нужно бы подкрепиться для дальнейших трудов, – сердито возразил Гавриков.

– Э-э нет, в чужой холодильник я не полезу. Тем более что в подвале его нет.

– И как это мы не подумали бутерброды из дома прихватить. Кто ж знал, что работа с этой техникой окажется такой утомительной, а здесь, как назло, даже квашеной капусты не залежалось, – ворчал Василий, обшаривая взглядом закоулки подвала.

– Ха! – радостно воскликнул Мошкин и стукнул себя ладонью по лбу. – В саду же яблок немерено, а на крыльце блюдечко сметаны стоит. Наверное, девчонка для псёнка своего поставила… Прикинь, фрукты плюс сметана это ж сырьё для мороженого.

– Где это ты видел мороженое из яблок на сметане? – возмутился Гавриков.

– Соображалка у тебя тормозная! Для фабрики мороженого может и не сырье, а для волшебной Лёхиной машинки – самое, что надо.

Приятели дружно помчались наверх, на крыльце огляделись: улица была пустынна по-прежнему. На скамейке возле клумбы нашлось небольшое пластмассовое ведёрко, в которое полетели несколько яблок, туда же добавили с десяток ягод малины и пару слив. Блюдечко сметаны было почти полным, видимо Тузику угощение не понравилось. Собранные фрукты и ягоды полетели в жестяной резервуар, небольшая заминка вышла из-за сливовых косточек. Мошкин считал, что они могут повредить цилиндр, Гавриков же не сомневался, что чудо-устройство употребит косточки для улучшения вкуса. Решили рискнуть – и залили сверху сметану, тщательно очистив миску над горкой плодов.