– Вы так же немедленно покидаете отбор! Перед уходом, так и быть можете поесть и сходить в туалет, - бросил я девушкам и заметил абсолютно пораженные и шокированные лица.

– Но как же? Я ведь так старалась, - проронила одна особо бледная блондинка с укоризной.

— Значит перестарались, - заметил я ровно и развернувшись отправился на выход. Я не хотел больше терять времени на этот бред, у меня есть дела намного поважнее. К тому же тут надо учитывать, что наверняка матушка еще прибежит негодовать и разбираться, надеюсь все-таки что это произойдет только завтра, потому что я просто мучительно хочу спать.

В общем с изрядно подпорченным настроением, но зато достаточно быстро я вернулся обратно в комнату Виолетты, как раз вовремя для того, чтобы заметить, что тарелка с моими любимыми эклерами заметно опустела, вот только почему-то это не вызвало во мне злости, скорее удивление и улыбку.

– Вам тоже нравятся эклеры, - спросил я, не скрывая улыбки, а девушка смутилась и тут же бросилась наливать мне чаю, видимо для того, чтобы скрыть неловкость момента.

– Давайте вы мне лучше расскажите про отношения ваших родителей. В какой семье вы выросли? – тут же поспешила перевести тему она, а мне внезапно стало так легко и спокойно, как никогда раньше. Несмотря на то, что вопрос, который она задала бы для меня сложным.

– У них в принципе не было особо никаких отношений, каждый жил своей жизнью, -начал я и наткнулся на молчание. Мне казалось, что это достаточно четко характеризует, то, что происходило между ними, однако Виолетта выжидательно молчала и мне не оставалось ничего другого, как с головой окунуться в воспоминания не слишком приятные для меня.

Я не знаю, как выглядели отношения отца и матери, когда они только познакомились, знаю только, что это произошло вовремя отбора отца и как любила подчеркивать мать она его выиграла и именно поэтому они поженились. Было ли между ними хотя бы влечение мне сказать сложно, наверное, все-таки что-то было, в конце концов я же как-то появился на свет. Но если вспоминать мое детство, то сколько я себя помню, каждый из них жил своей жизнью. Отец занимался делами мира и своими исследованиями, он был врач и большинство своего времени проводил с больными. Мать же занималась только собой, а я был поручен нянькам и прислужницам, которые сменялись с завидной регулярностью угодить, матери было нелегко. Впрочем думаю, она так же не хотела, чтобы я сильно к кому-то привязывался. Те редкие моменты, когда мы все собирались вместе были для меня настоящей пыткой, я оказывался в центре внимания и воспитывался сразу с двух сторон. Отец наставлял меня о моей ответственности, а мать рассказывала, о том какой я счастливчик, что родился в этой семье и как глубоко должен был быть им признателен, за все, что они для меня делают. И я был признателен, но видимо недостаточно, потому что количество и качество их внимания не менялось вне зависимости от моей признательности и в какой-то момент, наверное, уже юношей, я осознал, что чтобы я не делал, я никогда не смогу сделать их счастливыми.

– Хорошо, а какие отношения для вас идеал? – поинтересовалась Виолетта, сохраняя нейтральное и отстраненное выражение лица, которое надо сказать меня, порядком нервировало.

– Моих предков, тех кто создал этот мир, разумеется! Вы представляете, как сильно надо любить, для того чтобы пожертвовать своей магией и чуть ли не жизнью ради той самой! – пылко воскликнул я.

– Кхм, - только и заметила Виолетта, а я все-таки смог уловить, ровно на секунду мелькнувший на ее лице скептицизм и мне это очень не понравилось. Я прямо почувствовал, как отступивший гнев с новой силой начал закипать в моих жилах.

– Разве это не прекрасно? Разве это не верх любви? Быть способным пожертвовать всем ради той самой единственной? – тут же начал заваливать я девушку вопросами, ожидая от нее подтверждения своей правоты.

– Рагнар, я здесь не для того, чтобы давать оценку вам, вашим чувствам и мнениям. Напомните какой у вас был запрос на эту терапию?
– поинтересовалась девушка, а я внутренне замер совсем не ожидавший такого поворота событий.

– Научить меня чувствовать и любить, - проговорил я несколько не уверенно.

– Хорошо, кажется, сегодня мы определили с вами, что любовь для вас жертвенность, поэтому пожалуйста вот вам первое задание, подумайте, чем вы могли бы пожертвовать ради любви.

– Да я вам хоть сейчас смогу сказать, - но Виолетта прервала меня подняв руку в останавливающем жесте и заставив меня умолкнуть.

– Сейчас не надо, вам надо об этом подумать и завтра мы вернемся к этому разговору, и вы дадите мне конкретные примеры.

– Конкретные примеры, - чуть ли не прошептал я, осознавая, что это будет не так уж и просто, я ведь собирался сказать, что готов пожертвовать всем, но тут же осознал, что этот ответ не прокатит.

– Да и на этом закончим, вот только тут еще одна маленькая тонкость, - начала она, несколько смутившись, - мне не была предоставлена служанка на отбор, и я взяла на себя смелость взять Анну.

– Анну? Главную камеристку моей матери? – переспросил я в замешательстве. А девушка лишь кивнула в ответ, подтверждая мои худшие опасения. Нет, я, конечно, не откажу Виолетте, она в своем праве, если ей не предоставили служанку, она действительно имеет право выбрать себе любую, да и матушка давно заслужила щелчок по носу, вот только скандал меня ожидает просто феерический, еще и эти девушки, которых я спровадил. Вот черт!

– Я поговорю с матерью, - наконец резюмировал я, поднимаясь из кресла и двигаясь к двери, мысленно молясь, чтобы буря настигла меня только к утру.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, - только и смог, выдавить я из себя, надеясь, что именно такой она и будет. Но как же я ошибался.

Глава 11

Виолетта

Стоило только Рагнару выйти, как я задумчиво налила себе еще чаю, а подумать было над чем. Дракону действительно нужна была терапия и я уже сильно сомневалась в том, что мы сможем управиться за 10 сеансов, уж слишком обширным оказался фронт работы, чего только не высвечивало в его фразах, и роль спасателя во всем известном треугольнике Карпмана и все что их этого вытекает и инфантилизм, и не выстроенные личные границы, я уже молчу об нездоровых установках на межличностные отношения. По-хорошему ему бы в терапию на полгода и никаких отношений и прочего и потом только думать. Вот только я совсем не уверена, что у него есть это время и от этого становилось страшно. Не за него, за себя!