– Не сомневаюсь, – иронически усмехнулась Кандис. – Разочарование же от чувств.

– И что ты хочешь этим сказать? – поинтересовалась Далия, накручивая на палец прядку волос.

– Да ничего. Слушай, расскажи Алисе историю про подарок от незнакомца, – попросила коварная подружка.

Далия оживилась и встрепенулась:

– Вот именно! В общем, однажды я встретила в кафе одного парня. Мы с ним посмотрели друг на друга… И с первого взгляда любовь! Он мне кивнул, поманил за собой, а я сама не знаю почему – вообще-то я никогда так не делаю, и он был совсем не в моем вкусе – взяла и пошла за ним. Он ждал меня в машине и спросил, куда поедем, ко мне или к нему. Прямо безумие какое-то! Говорит прямо в лоб. Я предложила свою квартиру. Он как пришел, сразу набросился на меня со своей любовью, как зверь. Ушел рано утром. Я сначала огорчилась, а потом увидела записку «Спасибо». И рядом подарок. У него не было времени купить мне что-нибудь, так он оставил мне сто евро. Очень мило, правда? И таинственно.

– Даже чересчур! – воскликнули Ольга и Кандис и взглянули на меня понимающими взглядами.

Пока они соревновались между собой, рассказывая истории, я раздумывала о своей. А что, если роза и в самом деле для меня? Может ли какой-нибудь романтик воспылать ко мне нежным чувством? И все-таки я отсекла такую возможность. Если бы я и пробудила в ком-то интерес, то непременно бы заметила.

Да? Правда? А кто до сегодняшнего дня ходил и смотрел себе под ноги?

Мы вернулись на работу – девушки очень возбужденные, я задумчивая, хотя тоже немного взволнованная оттого, что привлекла их внимание, пусть несколько окольным путем.

Едва я успела войти, как Фантен вызвал меня к себе.

Он недовольно смотрел на меня, пока я усаживалась напротив него с блокнотом и ручкой в руках.

– Вы меня огорчаете, Алиса, – заявил он, начиная разговор.

Я не удивилась его атаке, ничего, кроме замечаний и упреков, я от него не слышала. Оставалось только узнать, чем я его так огорчила на этот раз.

Я смотрела в блокнот, дожидаясь, когда он насладится моим огорчением, которое я так и не научилась скрывать. Обидно снова и снова чувствовать себя маленькой девочкой, которая ждет очередного нагоняя. Тут я вспомнила о своем решении и выпрямила спину. Но посмотреть начальнику в глаза я все же не решилась и остановила взгляд на его блестящей лысине. Что уже было само по себе победой.

– Отчет, который вы подготовили для меня к собранию, никуда не годится. В нем мало информации, и изложена она непоследовательно.

Я могла бы ему возразить, что ничего лучшего с тем минимумом фактов, которые он мне дал, сделать было невозможно, но, как обычно, удержалась. Смысла возражать никакого. Все равно буду неправа.

Начальник встал и принялся мерить шагами кабинет. У него какая-то странная деревянная походка, он как будто долго скакал на лошади и теперь никак не может выпрямить коленки.

– Вы как заноза, Алиса! (Ах вот почему он так странно ходит! А я-то думала!) Ваша хроническая некомпетентность не дает никому возможности оценить мои заслуги.

Оказывается, я главная причина его карьерного застоя. И вот какую он подвел под это базу.

– Вы неспособны понять мои намерения. Вникнуть в них, выразить их ясно и отчетливо. А между прочим, в этом состоит главная задача добросовестной помощницы.

В таком случае мне надо было бы обладать сверхвозможностями и вдобавок еще сочувствовать мании величия этого сморчка. И хоть немного его уважать.

– Хочу вам сообщить, что я попросил себе в отделе кадров новую помощницу, – объявил он, покачиваясь на длинных тощих ногах, которые явно не обеспечивали ему той уверенности, какую он постоянно желал излучать.

Новость обожгла меня как пощечина. Меня могут уволить! В мозгу мгновенно вспыхнули ужасные картинки, замигали вопросы, воющая сирена моего страха разбудила их беспорядочную суету, разом лишив меня способности рассуждать. Что я буду делать без работы, сейчас, в кризис, когда так мало рабочих мест?! Как я буду платить за квартиру? Сколько времени продержусь со своими тощими сбережениями? Но больнее всего меня жег другой вопрос: почему жизнь ко мне так жестока? Откуда в ней столько коварства? За что она топит меня, едва мне показалось, что я могу выплыть? Я этого не заслужила! Я хорошо подготовлена, я работящая и… я послушная! Я терпела все превышения власти этого грубияна, сглаживала последствия его промахов, когда он ошибался в оценках, делала работу, которая была гораздо ниже моих способностей. Помощница – это эвфемизм для секретарши, учитывая мою зарплату и обязанности.

– Вы… меня… увольняете?

У меня перехватило горло, и глаза наполнились слезами. Я очень на себя рассердилась за свою жалкость, я сама преподносила ему подтверждение его правоты, помогала поверить в его всемогущество.

– Этим займется отдел кадров. Если они смогут найти вам новое место, они это сделают. Но у нас редко открываются вакансии, так что не стану внушать вам ложных надежд.

Он подошел поближе, сел на край стола и забарабанил пальцами по коленке.

– Поверьте, я очень огорчен, Алиса. Я вовсе не злое чудовище. Я часто вас поддерживал и никому не жаловался. Справлялся, не требуя от вас помощи. Я всегда был внимательным и чутким, но я не могу проявить слабость в момент, когда работа требует от нас повышенных усилий.