– Я поеду с ней, - сказал я, залезая следом за врачом.

– Я с вами, - Данила, тоже попытался попасть в машину, но доктор отказал.

– Езжай за нами, - проговорил я, усаживаясь рядом с нашей девочкой.

Когда двери стали закрывать, я бросил взгляд на Пита, который вырвался из рук полицейского в момент, когда ему надевали наручники и кинулся на констебля. В этот миг раздался выстрел, и он упал. Что было дальше я не знал, мы быстро стали набирать скорость и под оглушающие звуки серен помчали в больницу.

Доехав до приёмного отделения, мы остановились.

– Мы теряем её, - проговорил медик, быстро перегружая Самиру на тележку-каталку. Я держал её холодную ладонь и плакал. Господи, сколько испытаний она перенесла, Самира не должна сдаваться, когда свобода была совсем рядом. Милая, держись. Прости нас, что не уберегли, не поняли какая ты на самом деле. Не попытались докопаться до правды. Мы могли всё изменить… Дальше я видел только её лицо, остальная реальность врывалась фрагментами.

Откуда-то донеслось до сознания:

– Требуется переливание крови.

– Я готов дать свою, - не отрывая взгляда произнёс я.

– А вы знаете какая у неё группа?

– Нет, - я ничего о ней не знал.

– Отойди чёрт тебя дери, - меня грубо оттолкнули.
– Срочно в реанимацию.

Её увезли, оставляя нас с Данилой в коридоре.

– Эта мразь заслужила смерти, психически-больной ублюдок, - сказал Данила.

– Он сдох?

– Да.

– Пусть горит в аду…

Мы провели целую вечность в ожидании. Время тянулось медленно и не было никаких новостей из операционной. Запах лекарств и вид серых больничных стен нервировали и добавляли страх. Мы корили себя в произошедшем. Это мы не уберегли её. Если она останется жива, всё измениться. Я больше не отпущу её. Мы будем любить и уважать Самиру. Господи только помоги…

В сумке Самиры зазвонил телефон. Звонок от Бронсона. Я принял вызов и нажал на громкую связь.

– Саммер, всё в порядке. Деньги переданы, пришлось переплатить за его разбитую башку, но всё в порядке, ты свободна, - радостно проговорил Бронсон.
– Ау, ты дар речи от счастья потеряла?

– Бронс, это Ричард. Самира в реанимации. В неё стреляли.

– Вот мразь, мы же договорились.

– Это не он, это Пит.

– Твою мать… Какая больница? Я еду.

Лампа погасла, значит всё кончено, но каков результат. Из операционной вышел доктор, устало снимая маску.

– Как она? – встревоженно спросил Данила, подходя к врачу.

– Жить будет. Заштопали, - устало проговорил доктор.
– Пуля задела кишечник, но теперь там всё в порядке. Надеюсь утром уже сможете с ней поговорить, - он усмехнулся. – Вы наверно Данила и Ричард.

– Да, - в недоумении ответил я.

– Ну я так и понял. Вы с ней помягче, никаких порок пока она не придёт в норму.

– Она что-то сказала? – спросил Данила, а он хмыкнул.

– Я думаю вам будет неловко это слышать, впрочем, как и нам, - к нему присоединились врачи и они пошли по коридору обсуждая операцию.

– Я больше никогда не причиню ей боль.

– Я тоже…

Самира

– Кит, два «Банановых сплита» за третий столик, - я указала официанту на посетителей.

– Будет сделано, мэм.

– Коди, приберись здесь, посмотри посыпка разлетелась, - сказала я и пошла в кабинет, прихватив с собой булочку и чай.

– Держи, - я поставила перед Рози угощение и села напротив.

– Мам, у меня здесь не сходиться, посмотри пока, - она подала мне тетрадь по математике, а сама принялась пить чай.

– Да тут же всё просто, только следует хорошенько подумать. Давай ешь, и я тебе всё объясню.

– Хорошо, мам, - она откусила булочку с корицей, а я в очередной раз посмотрела на дочку и улыбнулась. Чужих детей не бывает, после того как моя жизнь пошла на лад, и я смогла открыть свою маленькую пекарню, то твёрдо решила, что хочу ребёнка. В приюте сказали, что на младенцев большая очередь, а вот взрослых детей никто не хочет забирать. Мне казалось это несправедливо и когда показали детей, мой взгляд сразу остановился на ней. Рози сидела в углу и играла в куклы. Её можно было принять за мальчика, так как на голове было совсем мало волос, но мне сказали, что у неё были вши и её волосы пришлось обрезать. Рози была самая маленькая в группе, от неё отказались родители-алкоголики, не в силах дать ей должный уход и пропитание. Она с детства не доедала и много болела, от того и росток совсем маленький. Сейчас конечно она носит длинные косы и совсем преобразилась. Рози поначалу была очень закрыта, но мы быстро подружились и совсем скоро я услышала заветное слово – мама.

– Как тут мои девочки?
– в кабинет зашёл Данила и поцеловал меня и Рози.

– Снова математика, - я подняла тетрадь, показывая чем мы занимаемся.

– Ну ничего сейчас Ричард вернётся с доставки и мы всё решим.

С Ричардом и Данилой мы смогли наладить отношения. После операции у меня было долгое восстановление, и они всегда были со мной рядом, не подпуская других. Поначалу мне было нелегко принимать от них помощь, но видя как они искренне раскаиваются, я постепенно смягчилась. Для меня открылись их неизведанные ранее стороны и пусть у нас долго не было интима, они терпеливо ждали, когда я вновь смогу им довериться. Я и сама не знала, получится ли у меня это или нет. Нам предстояло много узнать друг о друге и когда мы раскрыли все карты, то наша жизнь полностью изменилась. Мы стали жить вместе, но я больше не была сабой и все проявления я сразу подавляла. Я стала равной для них, но всё же мы иногда позволяем себе поиграть, ведь природу не изменишь…