Внешне я спокойна, вырабатывала годами – не паниковать, даже если внутри все сжимается от страха, не кричать и не выходить из себя, даже если очень хочется, и не плакать, если слезы рвутся наружу: не показывать свою слабость другим. Лишь наедине с собой можно быть слабой или уязвимой, даже с родителями я с лет тринадцати пыталась показать, что я стала самостоятельной и в какой-то мере независимой.

– А на что это похоже? – слышу шепот возле своего уха.

Кирилл

Мы стоим с пацанами на крыльце, и я замечаю опять ту же компанию девушек, которых мы сегодня обсуждали за столом. Невольно перевожу свое внимание на них. К ним подъезжает такси, и кто-то садится в машину, вижу, что остались Лида и Даша, пока к ним не подъезжает еще одно такси. И теперь я наблюдаю одинокую фигуру, которая идет к машине. Понимаю, что залипаю за наблюдением за незнакомой мне девушкой, но почему-то ничего не могу с собой поделать. Да и я просто смотрю. Ничего особенного. За это, как говорится, деньги не берут. Она садится во внедорожник, который никак не вяжется с ее хрупкой фигурой. Медленно выезжает на дорогу, и быстро исчезает из виду.

Когда Дэн зовет меня, я прошу повторить вопрос еще раз, потому что не участвовал в разговоре друзей все это время. Дэн нетерпеливо повторяет:

– Я говорю, ты что решил? Остаешься или поедешь домой?

Я докуриваю сигарету, тушу ее в урне, и тут же принимаю решение:

– Поеду я. Что-то здесь совсем кисло. Или я постарел.

– Хватит ныть, как баба. У тебя явный недотрах, - гогочет Дэн, и все тут же подхватывают.

Пиздец, шутка года.

– Все, давайте, пацаны. Я завтра с утра на дежурство с семи. Так что хочу немного поспать. И не шалите тут, девочки.

– Да пошел ты, - летит в меня ответка.

Когда я подхожу к машине, Ромыч кричит:

– Завтра к восьми в сауну подъезжай.

– Договорились.

На этом я подхожу к машине, и еду домой. Завтра суббота, но я работаю. Нужно патрулировать улицу, первомай и все дела. Хотя, понятия суббота и выходной давно уже потеряли для меня смысл: я почти всегда должен быть в зоне досягаемости. И в любой момент мне могут позвонить из отдела и вызвать на работу. И это меня больше всего бесит. Но такова воля отца. Сказал, что нужно поработать здесь – не все сразу, как говорится. И я работаю. И день, и ночь, что у меня уже апатия на все это дело. Успокаивает только то, что это «нужно поработать здесь» истекает через два года, то есть больше половины из пяти лет пройдено. Потерплю, раз отец обещал устроить на нормальное место, я ему верю. Он человек слова. Ну а у пацанов то выходные, вот и наметили себе культурную программу, завтра сауна, послезавтра вроде как шашлыки на природе.

Задумавшись, проезжаю поворот на главную улицу, но в зеркале замечаю знакомый кроссовер – да и не только машина мне знакома. Силуэт девушки, которая стоит у машины, я тоже почти сразу узнаю. И что она тут остановилась? Даже не успеваю подумать, как останавливаюсь и сдаю назад.

– Нужна помощь?

Я подхожу к Даше, и вижу, что в ее глазах мелькает узнавание. Но тут же она отвечает, что у нее все нормально. Тогда какого хера она тут остановилась? Не самое подходящее место для девушки в два часа ночи. Не успеваю заглушить внутри себя интерес, поэтому спрашиваю:

– Решила выйти, подышать свежим воздухом?

Судя по тому, как в ее взгляде мелькает сомнение, она сама не верит, что у нее все нормально. Но нужно отдать ей должное, Даша быстро берет себя в руки и признает неизбежное: так и знал, что помощь ей нужна, и все банально – колесо спустило, но просить помощи она стесняется. Ей повезло, что я оказался рядом. А мне повезло? Я еще сам не понял.

– Злой рок или удача? – спрашиваю, скорее, больше у себя, Даша в непонимании смотрит на меня, а я не спешу ничего объяснять.

Закуриваю сигарету, и замечаю, как она слегка морщит нос, но опять же сразу берет себя в руки, и по ней не скажешь, что ее что-то не устраивает: но я точно знаю, что ей не нравится, когда люди курят. Решаю, что хочу позлить ее немного, поэтому не спешу тушить сигарету и лишь уточняю:

– Ты же не против?

Она лишь жмет плечами и напоминает о моем обещании помочь. И в правду, минимум эмоций. Она не робот? И дальше я приступаю к делу. Запаска у нее имеется, остальное дело техники. Командую ей, чтобы посветила мне, и она послушно выполняет мои требования. Не знаю почему, но ее близость действует на меня странно: я даже втягиваю воздух, чтобы почувствовать еще раз этот приятный запах ее духов. Точно недотрах. Потому что когда мой взгляд скользит по ее ногам, я не могу сдержать себя, это выше моих сил: мне до зуда в руках хочется дотронуться до ее ног, обтянутых то ли в колготки, то ли в чулки. И эта дилемма тоже не дает мне покоя, потому что, если она в чулках, то моя рука беспрепятственно может проникнуть ей под юбку. Блядь, откуда эти мысли. Если бы она их прочитала, то уже давно бы бежала от меня, как от маньяка.

На мой прямой вопрос она не отвечает, лишь переминаясь с ноги на ногу: не истерит и не кричит, да как ты посмел такое спросить, но по поджавшимся губам вижу, что такие вопросы ей не по нраву. Да, что там про нее говорили? Холодная? Да она сейчас похожа на айсберг, который погубил Титаник: еще не заметил ни разу, чтобы она мне улыбнулась. Так скупа на эмоции, что мне хочется вытрясти их из нее. И опять же: на кой хрен мне все это?

Даша благодарит меня и это ее слова искренние, а я прошу ее полить мне на руки, и не удерживаюсь от невинной шалости: брызгаю ей в лицо каплями воды, и, о боги, хоть какие-то эмоции: она удивляется и округляет глаза, но не взвизгивает, как это делает большинство девчонок.