– К черту разговоры! – хрипит мужчина, не сильно но ощутимо надавливая мне на плечи, заставляя опуститься вниз перед ним. – Быстро на колени и ротик свой сладкий открыла для меня!

***

– Нет, я не буду этого делать!
– говорю, и прикусываю губу, чтобы гадостей ему не наговорить и не схлопотать второй раз за день.

Тигран внимательно следит за движением моих губ, а затем взгляд его темнеет, становится бешенным.

– Это что такое? – он берет меня за подбородок и приближает лицо к себе, поворачивает пострадавшей стороной. – Тебя обидел кто? Кто посмел?

Опускаю глаза вниз. Только этого не хватало. И как он так быстро догадался? Как раскусил меня?!

– На меня смотри, Марина! – встряхивает меня Тигран, - Это твой Сережа?!

– Нет! – отталкиваю я от себя босса, но мои жалкие попытки сдвинуть его с места равнозначны попытки сдвинуть Эверест.

Он только захватывает мои ладони себе в плен, держит их крепко, не отпускает.

– Не обманывай! Твою мать! Я ему руки оторву и в жопу засуну, будет знать, как распускать!

Мне становится страшно за Сергея. Тигран может. И ничего ему за это не будет.

– Это не Сережа. Это я сама, нечаянно…

Тигран отпускает меня, хмыкает и садиться прямо на стол, наши лица теперь на одном уровне.

– Я что тебя позвал, Марина. У меня к тебе предложение, - упирает он руки в колени и неотрывно смотрит на меня, будто рентгеном светит.

– Я прощу твоему сосунку семь лямов!

– Спасибо вам, Тигран Александрович! – вздыхаю я облегченно.

Возможно, после этого наша с Сергеем жизнь даже наладится, хотя о чем я говорю? Я не смогу ему простить утреннего поступка.

– Не спеши благодарить! – осаживает меня босс. – За это ты переедешь ко мне!

– Как это? – удивляюсь я.

– Возьмешь вещи и переедешь! А можешь не брать свое убожество. Тряпки я тебе куплю, дам карточку, устроишь себе шоппинг по-царски.

– И что я у вас буду делать? – пугливо интересуюсь я.

– Трахать я тебя буду. Два месяца. Драть! Когда захочу, где захочу, сколько раз захочу! А аппетиты у меня не маленькие, поверь! Попку твою тоже хочу маленькую, пробовала когда-нибудь анальный секс?

– Нет! – в ужасе пячусь от него, готовая сбежать или провалиться от стыда тут же на месте.

– Я так и думал, - ухмыляется Тигран, а у самого такой вид, будто уже нагнул меня, оглаживает взглядом, раздевает.

Мужчина напрягается, словно готовясь к прыжку, если я сейчас дам деру.

– Твой Сергей уже дал согласие.

– Что?! – меня даже слова про анальный секс не ввели в такой ужас, как то, что Сережа, ради которого я пошла на ночь с чужим мужчиной так просто продал меня в сексуальное рабство за долги!

– Осталось лишь твоё согласие, Марина. Что скажешь?

Он всё же приподнимается. Возможно, даже дает мне скидку на мое состояние, хочет пожалеть как может. Он подходит близко. Так близко, что у меня перехватывает дыхание. Трусики быстро становится влажными просто от его невозможно-брутального запаха. Его палец медленно скользит по моей щеке.

– Я буду щедр с тобой. – все еще пытается соблазнить меня искуситель. – Те пятьдесят тысяч, что я дал тебе на разодранные тряпки лишь жалкие копейки. Я буду давать гораздо больше. Все подарки, что я буду дарить тебе за эти два месяца, ты увезешь с собой. Ну же!

Мужчина ловко подхватывает меня под ягодицы, сажает на стол. Я даже пикнуть не успеваю. Быстро раздвигает мои бедра в стороны, тесно вжимаясь между моих ножек. Там он горяч и огромен. Я чувствую каждый сантиметр его внушительной восставшей эрекции даже через одежду. И то, что он сейчас пробьет брюки уже не кажется мне преувеличением. Еще секунда и меня снова предаст мой главный предатель – мое тело. Я уже такая мокрая, что Тигран вот-вот почувствует это, и отделаться от него будет невозможно.

– Ну же! Ты станешь МОЕЙ на два месяца?! – видно, что босс сдерживается из последних сил. Он вожделеет меня прямо сейчас, и надо срочно убегать от него, пока не сгорела вместе с ним.

Собираю всю силу воли в кулак, чтобы дать ему отпор:

– Нет! Сегодня утром мы расстались с Сережей. Я не обязана платить собой за его долги. И не буду этого делать, Тигран Александрович. Отпустите меня, пожалуйста!

На лице мужчины не просто удивление, а ошеломление. Он продолжает вжиматься в меня, хрипя: