Тихие шаги вызывают крупную неконтролируемую дрожь. Кажется, что мои глаза становятся стеклянными. Ползущая тень застилает комнату, приближаясь к уборной, на которой нет двери.

Я переступаю порог поддона и мои ноги мгновенно леденеют.

– Я ведь не помешал?

Скрипучий голос своего похитителя я узнаю мгновенно. Хесус.

Мужчина, наконец, показывается, и облокачивается мясистым плечом об косяк. Обводит мою фигуру скользким взглядом, от которого наступает настоящее удушье.

– Добрый вечер.
– Обнажает зубы в широкой улыбке. Отнюдь не приятной. Не смотря на дорогостоящие вениры, она всё равно смотрится отвратительно.
– Как твои дела, Агата?

Ничего не отвечаю. Стискиваю зубы и сильнее прижимаю к телу мужскую футболку.

– Кажется, я не вовремя?
– Делает шаг назад и разводит руки в стороны.
– Прошу. Проходи. Пол холодный. Ты заболеешь.

Как заботливо... я уже заболела...

Мужчина отступает ещё на пару шагов, и я несмело проскакиваю мимо него. Забираюсь на кровать и поджимаю ноги, прячась за простынёй.

Хесус тихо похрюкивает, проводя ладонью по подбородку и следует за мной. Моё сердце несётся вскачь, и ладони тут же потеют. Мне не нравится этот взгляд.

– Что вам нужно? Зачем вы меня здесь держите?

Лёгкая надежда на то, что Николас жив поселилась во мне с тех пор, как Альварес назвал своё имя. Иначе, зачем я ему? Хотя, Нико упоминал, что я якобы похожа на жену Хесуса... может, это сыграет мне на руку?

– Ты ускользнула от меня в тот день.
– Садится на край кровати и поглаживает пухлой ладонью поверхность матраса.
– Хотя, признаться, я надеялся на встречу. Личная шлюха Герреро... звучит очень сладко. Не так ли?

И вот теперь становится ещё более жутко. После этих слов, я понимаю, что человеческого отношения мне ждать не стоит.

Холодок ползёт по позвоночнику, разливая озноб по всему телу. Липкая паутина страха обволакивает и парализует.

– Твоё прелестное личико почти зажило.
– Его пальцы скручивают край простыни.
– Милашка.

– Не трогайте меня...
– Пытаюсь протолкнуть ком в пересохшем горле.

– А знаешь, Агата?
– Тянет за уголок ткани.
– Он ведь уже бросился искать тебя... боится, что я испорчу его игрушку... поломаю куколку.
– Мерзко хихикает, а моё дыхание становится всё более рваным.
– А пока эта тварь мечется в поисках... не хочу терять время. Понимаешь?

***

Простите, милые мои за "жесткач"... но в блоге я делала оговорочку, что вторая книга в некоторых моментах может быть жёстче. Всех обнимаю

Николас

– Нико, не сходи с ума! Остынь!

Голос Руса отдаётся эхом в моей голове. Пульсация в висках настолько сильная, что становится тяжело концентрироваться на чем-то одном.

– Эй!
– Он обхватывает моё лицо ледяными руками, и пытается поймать мой пустой взгляд.
– Эй, эй... посмотри на меня. Слышишь? Мы найдём её. Найдём.

Сука... мы уже почти две недели ищем. И ничего. Вообще. Никаких зацепок, никаких следов того, что она выезжала из Крыма.

Тварь.

Делаю рывок вперёд и срываю со стены плазму. Опрокидываю ту на пол, срывая тугие провода.

А мне больше ничего другого не остаётся. Просто сходить с ума. И мне плевать на то, что запись с флешки сейчас видел Руслан. Поебать абсолютно. Это не то, что сейчас меня беспокоит. Перед глазами стоит дрожащая фигурка Снежка. Ствол в её рту, которым эта мразь грозила прострелить её лицо. Слёзы. И то, что он заставлял её делать. Что заставлял её терпеть. Ебаная паскуда. Выродок...

– Как бы тебе не хотелось, нужно будет ещё раз посмотреть видео, Нико. Нужно искать зацепки. Любую мелочь.
– Руслан ногой двигает в строну разбитый телевизор, расчищая себе путь.
– Остынь...
– повторяет, подбирая с пола флешку.
– Не горячись. Потому что именно этого он и добивается.

***

Что значит умываться собственными слезами? Я думала, что знаю значение этих слов. Что прошла через это. Но как я ошибалась.

То, что происходило в этой комнате — худший из кошмаров.

...

:Отдай мне эту тряпку".

Хесус Альварес тянет за край простыни. А я в ответ впиваюсь холодными пальцами в ткань, надеясь, что это всё закончится, и мужчина оставит меня в покое.

"Тебе стоит быть послушной девочкой, Агата. Потому что за непослушание ты получишь наказание. Тебе будет больно."

Я молилась. Впервые за очень долгое время я вспомнила молитвы. Я просила защитить меня и дать силы на то, чтобы пройти через все то, что мне предстояло.

"Раздвинь ножки, милая, и поиграй с собой."