– Юля, но ведь он все же твоя пара. Или нет?

Девушка шмыгала носом, вытирая слезы и нос очередной салфеткой, коих уже набралось множество смятых вокруг чайника и чайной чашки.

– Пара, все верно. Но он не хочет видеть меня парой. Он говорил это пока был со мной. Только тогда я это воспринимала совсем по другому, ведь многие ругаются во время близости и не имеют в виду именно тот смысл.

– Может действительно ты все не так поняла, возможно он имел ввиду только то, что не нужно ждать его у Наэль, но позже он приедет к тебе? Может с ним что-то случилось? телефон сел. Дождись, выслушай. Ты сейчас в таком состоянии, но, думаю, не стоит рубить с плеча.

– Правда? Думаешь приедет сам?

– Не знаю, Юля, слушай, тебе сейчас не стоит оставаться одной. Может тебе к Насте и Олесе переехать? Там моя комната пустует на неделе. Я только в выходные ночую у них.

– А вдруг он приедет ко мне, а меня дома нет. Мне нужно срочно в съемную квартиру, вдруг он уже там.

Девушка так резко вскочила со стула, что он с грохотом свалился на пол.

– Спасибо большое!
– крикнула она, выбегая из кафе.

Я хотела ее остановить, но не успела, завибрировал мой телефон, это был босс, который требовательно, но спокойно выяснял где я и почему.

“Умеет же.” - подумалось мне.

Даниил.

Вечером позвонила мать, взволнованно сообщила, что Борис пропал. Просила его найти, она волнуется, Юля его очень ждет, слияние прошло. Я даже не сразу понял о чем идет речь.

– Они что пара?
– изумленно спросил родительницу.

– Разумеется, разве ты на празднике не заметил, как твой брат крутился вокруг Юли?

Нет, не заметил, я тогда вообще кроме своей Зайки ничего не замечал. После разговора с родительницей обзвонил общих знакомых, никто ничего о Борисе не слышал последние сутки. Последней кто видел брата была Юля, она и подняла шум, после того как брат оставил ее одну, не объявлялся и не звонил. Телефон его был отключен, позже аппарат нашли в его машине, припаркованной у дома. Следов брата нигде не было. Поехал к нему на квартиру, пришлось вызвать взломщиков, Борис никогда не пропадал бесследно, все волновались. На работе он так же никому ничего не сообщал и на рабочем месте не появился. В квартире следов недавнего пребывания также не нашлось. В полицию обращаться было рано, но среди своих подняли всех следопытов и поисковиков. Однако, спустя пару дней никто никаких следов не нарыл. Отец с матерью постарели за эти дни. Ирину волновать не хотел, поэтому о пропаже брата ничего не стал говорить. Только она сама заговорила, оказалась Ирина ей первой сообщила о пропаже брата.

Ирине чуть ли не допрос устроили, но она только краснела и плакала, ничего внятного сообщить не смогла. Записка же ясно намекала, что видеть он ее не хочет. Сердце заволновалось, неужели кровный брат повторит судьбу Леопольда, станет таким же невменяемым, нервным с дикими глазами. Неужели, та давняя история со свадьбой так его подкосила. Вскоре я перестал задаваться бессмысленными вопросами, их я задам брату, после того, как морду набью за то, что мать с отцом заставил исходить от беспокойства.

Постарался себя поставить на его место, как бы я поступил, если поутру, после потрясающей ночи, проведенной наедине с парой рвет сердце от противоречивых желаний: остаться и уйти. Уйти перевешивает, по каким-то причинам. Куда бы я подался и зачем. Подумать? Взвесить? Найти равновесие с прошлым и будущим? Расставить приоритеты.

Так размышлял я, не факт, что брату нужно тоже, но я пошел бы туда, где нет ни единой души. Где внешний покой всегда дарит покой внутренний, спустя какое-то время. В моем случае это тайга. Единение с природой. Ее тишина умиротворяет, завораживают краски, звуки. Раскрывают душу и позволяют тебе самому заглянуть в свои потаенные уголки и найти там ответы на свои вопросы.

Догадываюсь, где может быть брат, но там буду искать в последнюю очередь, когда не найдем в других местах. Дам ему время.

Глава 17. Похищение Насти

Ирина.

Рабочая неделя тянулась медленно и затягивала в пучину однообразности: бумаги, бумаги, подписи, печати, договоры, расписание и звонки, звонки. К середине неделе мне казалось что вечность как я закопалась в это бумажное царство, нет, скорее болото и выплыть оттуда нет никакой возможности. Разбавляли однообразие взгляды шефа, его редкие, но меткие реплики. Возможности любоваться им стало меньше, так как свалилось большое количество обязанностей, а шеф все взваливал и взваливал на мои узкие, в сравнении с его, плечи срочные дела.

Среда встретила меня горячим, ароматным кофе на выходе из ванной и тигром, нетерпеливо постукивающим своим тяжелым, полосатым хвостом.

– Мы торопимся?
– спросила я, неспешно делая глоток.

За последние дни так устала, что срочные дела уже так не волновали. К тому же в расписании шефа ничего особенного не было.

Огромный тигр поднялся на лапы, а я каждый раз изумлялась их размеру и тому, как неслышно, мягко переступая этот тигрище крался в мою сторону. Он потерся головой о мой живот, а потом подошел к столу. Я его уже не боялась, но какое-то волнение внутри каждый раз поднималось с низа живота, усиливая сердцебиение. Я замирала. На столе стояла ваза со свежими цветами, когда они обновлялись я не знаю, но уже несколько недель у меня в комнате всегда чувствуется тонкий цветочный аромат. Любопытно, но кота интересовали не цветы и даже не тарелка с завтраком, а кремовый конверт, оборотень тронул его когтем, немного сдвигая и привлекая внимание, отошел, подпуская меня ближе.

– Что это?
– я повертела конверт в руках, никаких опознавательных знаков.

Не запечатан. Вынула четыре билета, скосив глаза на внимательно на меня смотрящего тигра, прочитала. Два билета были на балет в воскресенье, еще два были в кино, в то же воскресенье. Внимательнее изучив билеты поняла, что время разное, как раз, чтобы успеть и туда, и туда. Сначала балет, потом кино, на поздний сеанс, кажется, на последний ряд. Мне это о чем-то говорит? Мучиться и размышлять на эту тему не стала, скоро все узнаю.