Шрифт:
…Шли годы… Я ходила на работу, общалась с людьми, вела обычный образ жизни… И только Зухра знала, что после двухдневной рабочей смены, я приходила и покупала обычный набор… (правда, уже меньший) 3 баклажки (1,5 литра) пива и пачка сигарет…. Вздохнет… Она пару раз пыталась расспросить меня, но, наткнувшись на мое мямленье, отстала… На работе меня очень любили покупатели (работала кассиром в супермаркете) и начальство уважало… Но в коллективных делах и общениях я не участвовала, поэтому близких отношений я ни с кем не завязала, да и не хотела… Пыталась быть в Церкви и приходе,… в разных общинах… Но боль не давала мне двинуться дальше одного-двух служений… Мне многие пытались искренне помочь, да и я понимала беду… Я медленно и верно летела в пропасть… Были попытки выкарабкаться… провалились… Я хлебала жизнь человеческую половником наполненным до краев и горячей похлебкой…
Горя и греха в моей жизни стало столько, что я уже искренно считала себя проклятой и навсегда потерявшей Его любовь и милость. Однажды я даже помолилась такой молитвой:
– Господь, пожалуйста, когда мне будет вынесен Твой смертный приговор, приведи его в исполнение Ты Сам, я хочу исчезнуть из мироздания от Твоей Руки, но последнее, что я выкрикну – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ – ИИСУС!
Видимо этого Его сердце уже не выдержало и Он начал действовать…
Был обычный вечер второго рабочего дня моей смены. Я, возвращаясь домой, зашла в магазин что в моем доме. Я старалась в магазине, где работаю, не покупать спиртное. Хотела по обычаю взять пивка да сигареток, и не тут-то было. Банковскую карту я забыла в рабочей жилетке. На обед покупала хлеб. А наличных денег у меня почти никогда не бывает. Пришлось идти домой так. Придя, включила чайник, на плиту поставила сковороду с картошкой подогреться. Пока готовился незамысловатый ужин, пошла умыться в ванну. Выйдя из ванны, удивилась запаху жареной рыбы. Странно, картошка была с луком, на подсолнечном масле, там даже сала нет. Откуда аромат свеже поджаренной рыбы. Войдя в кухню, я чуть в обморок не рухнула от ужаса охватившего меня. Надо отметить, что кроме меня и трех котов, точнее одного кота и двух кошек, со мной в квартире больше никто не живет. Дверь же в квартиру захлопывается, и открыть ее можно только ключом с внешней стороны. И я четко помню, домой я пришла одна, трезвая и дверь входная была полностью закрыта. На моей кухне около плиты стоял мужчина и на второй сковороде жарил рыбу. Он был среднего роста, обычного телосложения. Одет был в обычную свободную футболку сине-серого цвета с коротким рукавом, и в обычные треники, и босяком. Поверх футболки он повязал мой кухонный фартук, через плечо было перекинуто кухонное полотенце.
– Ааааа, и… чтооо…
Я потеряла дар речи.
Мужчина повернулся в мою сторону, и мы встретились взглядом…
Я закрыла глаза и замотала головой. Нет, этого просто не может быть! Открыла глаза, человек был на месте и запах рыбы тоже. Этот взгляд нельзя перепутать, если ты хоть один раз молился и общался с Иисусом, даже не видя Его физическими глазами, ты всегда узнаешь Его. Но как? Нет, этого просто не может быть! Что Ему делать в моем доме.
– Да, Я это – Я! Иисус! Ты в порядке и твой разум здоров. – Во взгляде была такая добрая радость, а в улыбке смешинка, что мне вдруг стало так хорошо и легко, как не было уже много лет.
– Но… – я еще не могла совладать с речью.
– Ты хочешь спросить, каким ветром Меня сюда занесло? – Его бровь взметнулась вверх, и выражение лица заиграло таким юмором, я даже на мгновение увидела как Он восседает на ветре и влетает ко мне на кухню в форточку, – ветром Великих Перемен.
Я не выдержала. Меня сложило буквально пополам, и я стала неудержимо смеяться, нет, не смеяться, а ржать. Иисус мне вторил то раскатистым басом, как громом, то зимним морозным колокольчиком.
– Все, Иисус – хватит, а то рыба сгорит.
– Вот не думал, что рыбу не на огне, а на смехе жарят…
Новый взрыв гогота. Я в конвульсиях валялась на полу… Потом резко смех закончился и я почувствовала, как Иисус, сидя рядом на полу обнимает меня. Взгляд упал на Его босые ноги, на них не было видно и было видно одновременно (я не знаю, как объяснить) раны от гвоздей. Я взяла Его руку… тоже. Обычным взглядом ничего не видно, но если вглядеться – вот они эти следы Креста… И тут во мне прорвалась плотина. Вся боль этих лет, все поражение моей жизни, рвануло наружу. Нет, я не заплакала, нет, я не зарыдала, я завыла белугой. Иисус обхватил меня и притянул к Своей груди. Он ничего не говорил, только очень крепко прижимал к Себе и как бы укачивал меня. Когда вой и рыдания начали стихать, я стала ощущать, как из всего Его существа исходил покой, мир. Я стала успокаиваться. Я уже затихла, а Он все держал меня у груди и укачивал, напевая мне Слова Любви. И каждое Его Слово исцеляло мою душу. Это было невероятно, после всего, что я натворила, Он продолжает меня любить.
– Иисус! – прошептала я.
– Да, Любовь моя, Я слушаю тебя!
– Иисус, Ты можешь меня простить, еще раз?! А? Пожалуйста!
Он слегка отстранил меня от Себя, так чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза и сказал:
– Нет, еще раз Я не могу тебя простить!… – пауза, мое сердце реально замерло и я не могла вдохнуть, – Я не могу тебя простить ЕЩЁ РАЗ, ибо я Тебя простил один раз и навсегда, когда висел на Голгофском Кресте и говорил «Отце, прости им ибо не знают, что творят». Ведь я тогда молился не только за палачей, убивавших Меня, я видел каждого из вас, и тебя я тоже видел. Поэтому я туда и пошел. Я один раз пролил кровь и один раз простил тебя за все…
Я готова была впасть еще в один поток слез. Но Иисус провел рукой по моей щеке и сказал с шутливой улыбкой.
– «Об этом мы еще поговорим, у нас ужин стынет. Ты ведь не откажешь мне в разрешении поужинать с тобой?»
– «Ага! Сейчас, не дождешься, Иисус, я Тебя вообще больше не отпущу!»
– Вот и хорошо, ибо Я и не знал, как напроситься к тебе в гости лет так на «дцать».
Он помог мне подняться с пола. Потом был легкий и веселый ужин. Мы просто болтали, как старые добрые друзья, причем я иногда забывала, что это «Иисус Христос Господь и Бог наш», а разговаривала наравне, по-приятельски. Когда мысли меня все же пытались накрыть «Как ты с Богом разговариваешь?» Или «А может это и не Иисус вовсе?» Господь улавливал их и вопросом или словом знания отбивал от меня эти мысли лучше любого вратаря футбольной команды. Когда картошка с рыбой были умяты и желудок издавал довольное «Ик», Иисус Сам предложил чай пить в гостиной.
– Викуль, ты ведь не против поговорить за чашечкой чая, а в гостиной будет уютней?
И вот мы сидим на диване, перед нами чайник и две кружки с чаем, конфетки в вазочке. Молча пьем чай. Появилось небольшое напряжение. Я внутренне знала о чем Иисус хочет поговорить со мною. Если честно, я оттягивала этот момент. Ох, уж этот Иисус! Ничего от Него не скроешь. Вдруг он взял с дивана подушку и кинул в меня. От неожиданности, а она угодила мне прямо в голову (это хорошо я кружку с чаем на столик поставила), я машинально отправила ее обратно… Минут пять продолжался подушечный бой, в результате которого я была в числе проигравших. Он всегда ловко уворачивался от подушечного снаряда, а я получала в ответ по голове. И все это время Он так весело и заливно смеялся, что не вторить было невозможно.