Са?нта Муэ?рте (исп. Santa Muerte — Святая Смерть) — современный религиозный культ, распространённый в Мексике и США и заключающийся в поклонении одноимённому божеству, персонифицирующему смерть. Разновидность современной танатолатрии. Культ Санта Муэрте является синкретическим и происходит из смешения элементов культа индейцев Мексики (главным образом ацтеков и майя) с католицизмом. Для мексиканцев поклонение божествам смерти в немалой степени традиционно, о чём свидетельствует широкое распространение празднования особых «Дней Мёртвых» среди католического населения страны, однако лишь среди приверженцев культа в настоящее время распространено собственно почитание Смерти как божества. Первые упоминания о культе относятся ещё к XVII столетию.
Пролог
– Братик? Братик, я не могу заснуть.
Пол был настолько холодным, словно на него натекла вода с улицы. Дождь лил с самых похорон или даже раньше, он плохо помнил. Голова очень болела, и глаза, а стоило только подумать о том, что папы не стало, как слёзы снова текли ручьём.
– Я не могу заснуть, – повторил он уже жалобней, решив, что брат не услышал. – Ты не…
– Я не буду сидеть с тобой.
– Но…
– Я всё сказал!
Брат вдруг ударил кулаком по столу, и от удара затряслись тарелки на кухонной полке. Эдуардо привычно отшатнулся назад, когда тот поднялся и выпрямился – в своей форме Карлос казался настолько внушительным и страшным, что хотелось убежать и спрятаться под кроватью. Когда папа надевал форму, Эд никогда не пугался, нет, папа был большим, сильным, но совсем нестрашным… Только папы больше нет.
– Сейчас же иди в свою комнату и ложись спать!
От его тяжёлых ботинок как будто сотрясался весь дом. Эдуардо вжался в дверной косяк и даже встал на цыпочки – босые ноги замёрзли на холодном полу – надеясь хвостом проскользнуть вслед за братом на задание… да куда угодно! Лишь бы Карлос не оставил его вновь одного в этих пустых хороминах.
– Куда собрался? – мальчик вроде ступал почти неслышно, но Карл, развернувшись, схватил его за ухо.
– Ай, больно! Больно, пусти!
– Прекрати врать, и марш в постель, – его отпустили, и Эд привалился к стене, зажимая рукой пылающее ухо. На глазах невольно навернулись слёзы, но он изо всех сил сдерживал рыдания, иначе брат будет ругаться ещё больше. Хотя пусть ругается, только пусть не уходит. – Я не собираюсь сидеть с тобой полночи, кто-то же должен работать в нашей семье… и твоей милостью это я.
Эдуардо, только собиравшийся возразить, замер, набрав воздуха в грудь. На какое-то мгновение у него ещё теплилась надежда, но взгляд Карлоса, надевавшего фуражку, означало, что он всё понял правильно. От обиды желание расплакаться тут же исчезло, и мальчик сжал кулаки:
– Ты же знаешь, что я не виноват! Я даже не…
– Отец поехал туда потому, что ты просился, – каждое слово брата вдруг барабанным боем стало отдаваться в голове Эда. – Отец поехал туда, и его застрелили. У тебя остались ещё вопросы, или ты, наконец, пойдёшь спать, Эдвард?
– Меня зовут Эдуардо! – в отчаянии он сорвался на крик. – Папа называл меня Эдуардо!
– Папы больше нет, – жёстко ответил Карлос, остановившись в дверях. – И если ты хочешь и дальше быть членом этой семьи, тебе придётся следовать моим правилам, Эдвард. Так что прекрати ныть и ложись, у меня ночное дежурство, мне некогда с тобой возиться.
Эд на какую-то секунду замер, задохнувшись от возмущения, и Карлос, воспользовавшись заминкой, захлопнул дверь. Лишь когда ключ, проворачиваясь в замке, щёлкнул, мальчик ожил, бросившись за братом, но было уже поздно – дверь не поддалась, и тяжёлые шаги послышались с лестницы.
– Карлос? Карлос, братик, не оставляй меня! Не оставляй, он же снова появится! – Эд, что было сил, заколотил кулаками по двери, но что он мог сделать? Старое дерево гулко отдавалось на каждый удар, так что руки почти сразу же заболели; мальчик прижался спиной к двери, надеясь слиться с нею или просочиться наружу. – Карлос? Ведь ты же не ушёл, правда?
В опустевшем доме хорошо стало слышно, как шумел за окном ливень. Эдуардо почти не дышал, напряжённо вслушиваясь: может, Карлос вернётся? Он не мог уйти, он же знал, как Эд боялся оставаться один после того, что произошло! Грозовой раскат прогремел где-то наверху, высоко в небе, заставив мальчика подпрыгнуть от испуга; Эдуардо метнул растерянный взгляд в окно и весь похолодел. Струи дождя били в стекло, залив его так, что почти ничего не было видно, но что-то чёрное, мерзкое, на мгновение мелькнуло и тут, же исчезло.
– Карл… – одними губами снова позвал брата Эд, и в следующую секунду вместо глухого рокота грома послышалось громкое конское ржание.
Все его чувства словно отключились, даже сердце перестало биться, и в резко наступившей жутковатой тишине Эдуардо снова увидел в окне расплывчатый чёрный силуэт страшного коня. Зверь фыркнул, несколько раз переступил на месте – стук его копыт гремел страшнее, чем грозовой раскат – и вдруг приблизился настолько, что в оконном стекле стало черным черно. Огромный, налитый кровью глаз бешено завращался, ища кого-то, и Эдуардо даже дышать, перестал, надеясь, что его не заметят,… и не выдержал. Демонический конь встал на дыбы, и под его ржание – мальчишке оно показалось страшным хохотом – Эд метнулся к другому, ещё свободному окну.