– И что же, перед смертью они успели вам рассказать об этом фантоме?– поинтересовался инспектор.

– Каспар Дановиц был моим прадедом по материнской линии,– пояснил Каменев.

– Не понимаю, как вы можете верить во все эти сказки с привидениями. Уж что-что, а работа в космосе, на переднем крае науки, должна, по-моему, менее всего располагать к мистике и суевериям.

– А люди тем не менее верят,– возразил командир.– Сам-то я скафандр Джона Дрока не встречал, может быть, потому и имею сейчас счастье беседовать с вами. Но что вы скажете о «Ригеле», с которым связана не менее жуткая история. С него самым загадочным образом исчез весь экипаж, причем корабль выглядел так, как будто его только что покинули.

– А, как же, слышал,– припомнил Гурилин,– газетчики прозвали его «Мэри Челист»* нашего века». Очевидно, этот корабль и в самом деле покинул экипаж, испугавшись чего-то…

– А «Южный крест»? Вы слышали о нем? Двенадцать человек там умерли на своих рабочих местах в одну и ту же минуту.

– Ну… возможны метеорит, отравление… что-то еще?

– Не угадали. Моментальный инфаркт. А что вы скажите о «Кассиопее»? Эта радиорелейная станция обеспечивала устойчивую связь между Землей и Сатурном. Когда на нее прибыла смена, то вместо четырех парней там нашли лишь четыре скелета.

– Ну, это уж совершенная сказка!– рассмеялся Гурилин.

– Я находился в числе тех сменщиков,– заявил командир, поднимаясь.– И своими руками упаковывал в мешки их голые кости, дочиста обглоданные крысами.

– Помилуйте, откуда в космосе крысы?

– Если б мы только знали!..

– Командир, вас вызывает Уран-Главная,– сказал динамик.

– Иду.

– Кстати, не поясните ли, почему вас называют «командиром корабля», а Рогова «командором»?

– Ну…– Каменев усмехнулся.– Как вам сказать… Красивше звучит. Все-таки к звездам человек летает, а не то, что мы, каботажники. А с Роговым мы вместе были на курсах повышения. Парень он стоящий, помешан на космосе и на своих ребятишках. Больше о нем не знаю, а сплетничать не хочу.

– Так были и сплетни?

– А вы и ними интересуетесь?

Под его пристальным ироничным взглядом Гурилин неожиданно покраснел.

– Поймите, для меня сейчас ценна любая информация, способная пролить свет на обстоятельства катастрофы.

– Во-первых, эти сведения вряд ли актуальны, ибо касаются событий десятилетней давности. А во-вторых, касаются в большей степени не самого командора, а его жены. Вот уж кто действительно стерва, не приведи Господь.

И Федор Каменев поторопился уйти, так как снова включился селектор и радист закричал, что сеанс связи кончается и ураниты вот-вот «начнут метать икру».

Перегрузки вновь возросли. Тяжесть ватным мешком навалилась на тело. К горлу подступила тошнота. И, из последних сил удерживая горьковатый, рвущийся из горла наружу комок, Гурилин с тоской подумал, что космос— вовсе не самое полезное место для его вестибулярного аппарата.

Тишина. И мрак. Стоя в темной нише, сделанной в борту звездолета, инспектор подумал, что она могла бы стать идеальной мышеловкой. Если ему не откроют через каких-нибудь полчаса, он может просто напросто задохнуться. Или окоченеть. Впрочем, нет, он-то сможет, пожалуй, вытерпеть и два часа, а возможно, и три. Но рано или поздно конец все равно поступит. И никто не услышит его воплей, стука в обшивку, разве что перехватят радиосигналы, если настроятся на его частоту. Но кого он, собственно, тут опасается? И стоит ли ему вообще чего-то здесь опасаться?

Над головой загорелась табличка с надписью «вход». Затем в глухой стене образовалась светлая щель, которая быстро превратилась в ярко освещенный проем, и одновременно с этим опустилась передняя стенка ниши.

И вновь он оказался перед закрытыми дверями, а те, оставшиеся за спиной, вновь сомкнулись. Потом загудела слышимая даже сквозь скафандр сирена. Стена перед ним дрогнула. Гурилин шагнул вперед и чуть не сбил с ног невысокого коренастого мужчину с раскосыми глазами на скуластом лице. Тот что-то сказал.

– Не слышу,– ответил Гурилин.– Помогите-ка мне снять эту штуку.

Коротышка бойко о чем-то заговорил, но инспектор положил ему руку на плечо и попытался знаками объяснить что именно он от него хочет. Тот усмехнулся, надавил клапан сбоку от воротника, потом другой, и стекло гермошлема сдвинулось с места.

– Простите, я думал, что вы тоже нас боитесь,– сказал встречавший, которого Гурилин узнал по фотографии. Это был старший пилот Рашид Камалетдинов.– Как эти врачи с «Посейдона».