Когда любили и страдали,

А за окном во мгле бесцветной

Снежинки легкие летали.

Чтоб вспомнить, как в снегу бесились

В далеком детстве беззаботном,

А по ночам им сказки снились

Под вой глухой метели злобной.

А снег не знал людские души,

Он падал вниз густой стеною,

Чтоб умереть земли коснувшись,

Такой недружелюбно черной.

В тот час кто-то любви изведал,

А кто-то горько был унижен,

Чтобы потом в падении снега,

Следы своей увидеть жизни.

Ты мудрее, чем строки заветов,

Ты прекраснее наших молитв,

Твое имя, объятое светом,

Не имеет привычных границ.

А мы грешные, слабые люди,

Мы теряем всегда ориентир,

Не небесным мерилом мы судим,

А нечестным, предвзятым, земным.

Ты нас любишь, жалеючи, очень

И читаешь все ночи и дни

Наш размашистый путанный почерк,

Наши просьбы, упреки, стихи.

Я по улице шла израненной,

Заставляя себя верить.

Ты, конечно, все знал заранее,

А что мне надо было делать?

Не смотри на меня с осуждением,

Я сама вся неласковый взгляд.

Если одно только в жизни падение,

Остальное – лишь отступ назад.

Воздуха был по- весеннему вкусный,

Пополам разрывалась душа,

Есть одно только в жизни безумство,

Остальное – простая игра.

Размыкаю спокойная руки,

К мимолетным друзьям холодна.

Есть одна только в жизни разлука,

И она мной уже прожита.

Оставайся же загадкой,

Без ответа, без ключа,

Лезвием смертельно гладким

В сильных пальцах палача.

Сохранись в стихотворенье,

Слов живое кружево,

Неудачным совпаденьем,

Что пальнуло как ружье.

Будь желанным тихим гостем,

Тем, что постучать не смог.

Будь подобье рыбной кости,

Той, что в горле поперек.

Оставайся рябью водной,

Как Иисус по ней пройди,

Оставайся кем угодно,

Только время победи.

Белый день с грустью на мысли нанизан,

В голове слов и сомнений муть,

Не один стих не был мной написан –

Они вышли сами, пробив мне грудь.

И спокойно хожу с пробитой грудью,

Запуская туда цветы и ветер,

Только так людям дается мудрость,

Когда стен между сердцем и миром нету.

Все достойно быть помянутым и воспетым,

Даже пустырь, что погряз в крапиве,

Хорошо, что нету вечного лета,

И в мире место есть некрасивым.

Каждому сюжету найдется песня,

Каждому путнику найдется дорога,

Только в груди иногда тесно,

От того, что цветов и ветра в ней слишком много.

Строки сахарные, пахнут осенью,

Нарисованные, замысловатые,

И пускай уже с лёгкой проседью,

Бесподобные, от Ахматовой.

Что-то странное в строках прячется,

Что-то крепко ко мне прирщено,

И как эхо всегда отзывается

Время разное, имя общее.

Мир полон горя и насилия,

Пусть тяжело,

Сражаться надо только с сильным,

Лишь за добро.

Натянуты до боли нервы,

Твой бег – трусца,

Сражаться надо только с первым,

Лишь до конца.

Не избежать судьбы и правды,

Шуми, Гроза!

Сражаться надо только с храбрым,

Смотря в глаза.

Но даже в штиль, когда довольно

Окончишь бой,

Сражаться надо всего упорней,

С самим собой.

Черная сетка паркета сверкала,

Дубом промасленным пах кабинет,