— Прошу внимания, — мужчина напротив нас, достаточно молодой и одетый в охряные одежды клана земли, поднялся и прочистил горло, — позвольте произнести тост! — Тут он начал рассказывать цветистую и занудную притчу, завершив ее тем, что он «поздравляет господина Такахаши с тем, что он взял в дом достойную и добродетельную жену, чтящую традиции, не то, что некоторые, которые якшаются с…»— тут, ненароком мазнув взглядом по нам с Хесо и разглядев вышивку на его одежде, он наконец связал похитившего меня огромного серебристого дракона и мужчину рядом со мной, и, поперхнувшись от ужаса, судорожно закашлялся. Из рукавов мужчины веером посыпались шпаргалки, без сомнения, полные еще более цветистых тостов. К мужчине подбежали слуги, сосед принялся со всей силы дубасить его по спине, и в итоге гостю пришлось покинуть зал, чтобы отдышаться. Я бросила благодарный взгляд на Хесо — страшно подумать, что бы я выслушала, если бы пришла на прием одна.

Видимо, вернувшийся через несколько минут, но все еще красный, как помидор, гость шепотом передал весть о драконьей природе Хесо дальше по залу, потому что следующие тосты пестрели сюжетными дырами, заканчивались скомкано и не содержали ни одного пренебрежительного слова о вероломной невесте. Я уже было выдохнула — неужели это все, что чета Такахаши для меня подготовила?

Конечно же, нет. Не отрывающий от меня мрачного взгляда Рэн, поставив бокал, вдруг приобнял свою жену и с самым влюбленным видом предложил ей отщипнутый от грозди на столе виноград. Она, зардевшись даже через слой белил, подняла на него польщенный и удивленный взгляд и, скромно прикрывшись рукавом, слопала виноградинку. У меня внутри взвилась черная, всепоглощающая ревность — мне вдруг захотелось засунуть ей в рот целую гроздь, чтобы она тоже, кашляя, вынуждена была выбежать из зала, как давешний гость из клана земли.

Опустив глаза вниз, я попыталась думать о другом — но наше место было слишком близко, и я видела край рукава Рэна, даже не глядя на него.

— Кеико, дорогая, я так и не поблагодарил тебя, что ты организовала этот пир, — донесся до меня его отчетливый голос, который он и не пытался приглушить. — Я так счастлив, что судьба подарила мне чуткую, образованную, прекрасную жену…

Я судорожно сжала пальцы. Кеико, значит. Значит, он счастлив. С моей несостоявшейся убийцей.

Если бы я могла зажать уши, чтобы не слышать его слова, предназначенные другой женщине! Но этого я позволить себе не могла. На краю зрения мелькнул красный рукав — рука мага поднялась и принялась поглаживать ладонь супруги. Я сжала зубы, пытаясь сконцентрироваться на движениях танцовщиц перед собой.

— В эту игру могут играть не только они, — еле слышно шепнул Хесо мне в ухо, и его дыхание шевельнуло прядь у виска. Его рука накрыла мои дрогнувшие пальцы и, вытащив мою ладонь из-под стола, он положил наши сцепленные руки на стол — чтобы магу было получше видно. Романтичное бубнение со стороны стола мага внезапно смолкло, и я приободрилась.

— А теперь тихонько засмейся и смущенно опусти глаза, — Хесо придвинулся ко мне еще ближе, и его вторая рука приобняла меня плечи. Его пальцы выписывали узоры на моей ладони, а губы почти касались моего уха, от чего меня вдруг бросило в жар.

— Хи хи хи, — я смутилась вполне натурально, и захват на моем плече усилился. Я кожей чувствовала устремленный на нас тяжелый, давящий взгляд мага, и это придало мне смелости.

— Хорошо, — Хесо и не думал отодвигаться. Я почувствовала, движение его губ на своей коже — настолько близко он придвинулся. — А теперь посмотри мне в глаза.

Я послушно развернулась и подняла взгляд. Хесо смотрел на меня прямо, и улыбка медленно покидала его лицо. Я вдруг отчетливо осознала, что он практически держит меня в объятиях, и между нами всего около дюйма воздуха. От интенсивности его взгляда мне вдруг стало невыносимо продолжать смотреть на него — но в то же время я не могла оторвать глаз от его темнеющего взгляда. Пальцы дракона легко, едва касаясь двинулись вверх по моему запястью, и рука вдруг покрылась мурашками. Что это…

15

— Тост от моего хорошего друга Хесо! — громкий голос, полный сдерживаемой ненависти, разорвал повисшее между нами напряжение, и я, вздохнув, опустила взгляд на стол, судорожно схватившись за стаканчик — просто чтобы вырвать свою ладонь из драконьего захвата. Прекрасное представление… В актерском мастерстве, как и во всем остальном, Хесо не было равных.

Главное, не забыть, что это лишь представление — для одного зрителя.

Пока я восстанавливала душевное спокойствие, «хороший друг» успел встать, произнести изящный тост, полный афоризмов и двусмысленности, к которому, однако, невозможно было придраться, и сесть на место. Его рука снова легла на мою и уверенно обхватила мою ладонь — словно там и было ее законное место.

Остаток приема прошел в том же ключе — Рэн то порывался преувеличенно громко клясться в любви своей жене, то мерил мрачным взглядом меня и Хесо, опрокидывая в себя один стаканчик вина за другим. Хесо невозмутимо держал меня за руку, периодически наклоняясь ко мне и шептал что-то мне на ухо: как правило, едкие комментарии обо всем, что происходило вокруг, от которых я невольно фыркала. К сожалению, даже он не мог полностью отвлечь меня от того, что происходило за столом мага.

Я могла слышать и обещания мага, и обсуждения планов на будущее, и мне с каждой секундой становилось все хуже и хуже. Мельком услышав предложение мага навестить жену сегодня ночью, так как им «необходимо подумать о наследниках», я пожелала ему обзавестись сначала собственной комнатой, а потом обсуждать такие вещи наедине. Мне хотелось уже не просто зажать уши, а оторвать себе голову, просто чтобы не слышать и не видеть ничего, для меня предназначенного. Перед глазами все плыло, а во рту стоял противный привкус железа — неужели я прикусила губу?

Когда уже мне станет все равно? Когда я перестану чувствовать себя так, словно мои внутренности заживо глодает какой-то зубастый зверь? Когда я смогу разлюбить мага, при мне договаривающегося о ночных визитах со своей женой?

Хесо что-то сказал, и я засмеялась особенно звонко, даже не слыша его.

— Прошу прощения, — маг вдруг взвился со своего места и, подав руку супруге, поклонился всем присутствующим. — Я провожу свою супругу, ей немного нездоровится. Прошу продолжать пир без меня.