Шрифт:
Алёна, конечно, молилась – и за всех своих близких, и за Аркадия. В тот день, преодолевая себя, пред Иверским образом стала молиться девушка и за так несправедливо обидевших её родителей жениха …
Вдруг словно ощутила она пред собой «бетонную стену», сквозь которую не пробиться, которую не обойти! Да неужели такое бывает?!
До службы было часа полтора – и никто из священников ещё не вышел. Но уйти, не получив хоть какого-то ответа, Алёна не могла – потому подошла к женщине в церковной лавке и всё рассказала. К тому же были они немного знакомы.
Поражённая услышанным женщина посоветовала написать имена на молебен, но ни в коем случае самой за этих людей не молиться – потому что это, наверное, так же опасно, как приближаться к буйно помешанным или входить без защиты в туберкулёзное отделение. И посоветовала поговорить со священником, что вскоре Алёна и сделала…
И родители советовали дочери ещё и ещё раз подумать, нужен ли ей этот союз, нужен ли этот человек. А тот самый батюшка, который недавно беседовал с Аркадием, произнёс очень мудрые слова, над которыми Алёна всерьёз задумалась: «Вы сделали для него всё, что могли»…
В тот день – во время беседы подошёл к батюшке его племянник – семинарист выпускного курса. С разрешения дяди и с согласия Алёны он тоже присоединился к беседе – и постарался как мог помочь девушке добрым словом…
Перед Алёной стоял очень непростой, можно сказать, – мучительный выбор – и приближающийся разрыв становился всё более очевидным. А вскоре произошло такое, после чего стал он неминуемым.
Нет, дело было вовсе не в семинаристе, которому Алёна сразу же приглянулась – и совсем не только внешностью литературной героини. То, что случилось, потрясло всю семью. А чтобы понять, ощутить глубину потрясения (никому такого не пожелаешь, хотя никто и не «застрахован») снова вспомним замечательных родителей, удивительных предков Артёма, Анны и Алёны.
Часть вторая. Те, что родом из Святой Руси.
Как мы помним, была Алёна младшим, поздним ребёнком – когда она родилась, родителям было по тридцать шесть лет. И отец, и мама пришли в этот мир в тот год, который можно назвать вторым на «пике» сталинских репрессий, – папа в январе, а мама в ноябре. Родители Аркадия – в том же году. А почему это столь важно, поймём несколько позже, ближе познакомившись с этой удивительной семьёй …
Когда девушка в тот злополучный день пришла домой к Аркадию, её, кроме прочего, поразило, насколько лучше, моложе выглядят её мама и папа – а ведь жизнь родителей была отнюдь не лёгкой (Об этом тоже несколько позже). Почему-то невольно вспоминался «Портрет Дориана Грея» – когда с полотна смотрел омерзительный старик, хотя самому герою не было ещё и сорока. Конечно, раз душу свою всё время в грязи марал, отдаваясь низменным страстям!
Злые, безблагодатные люди хорошо, молодо выглядеть не могут – даже если искусственно «омолаживаться», глаза всё равно выдадут. В глазах ведь душа отражена – или она светится, или зияет чёрной бездной, в которую страшно заглянуть. (Цвет глаз, разумеется, ни при чём). Похоже, что у родителей Аркадия была в глазах эта чёрная бездна и зияла, пугая своей стремившейся поглотить пустотой …
Вот и пришло время обратимся к «окаянным» годам, когда многие старались говорить шёпотом – ведь именно тогда пришли в мир младенцы, через много лет ставшие родителями Алёны. Итак, шёл второй год «пика» сталинских репрессий… Бывшее имение, ставшее адским полигоном близ посёлка Бутово, на котором не военную технику, а жизни человеческие «испытывали». Вернее, – жизни отнимали. В тот день упивающиеся властью бесы расстреляли почти шестьсот человек, а тех, которые от пуль не сразу погибли, прикладами добивали! … А потом бульдозер приезжал тела закапывать!!! Если «Бога нет», то жизнь человеческая не более ценна, чем разрушающиеся здания! …
Среди убиенных были два молодых священника – помолившись за всех, первыми, с возгласом «Христос Воскресе!» шагнули они под выпущенные палачами пули. Это были отец Иоанн, служивший в одном из московских храмов, и сельский батюшка отец Александр. У отца Иоанна осталась двадцатитрёхлетняя вдова Василиса, недавно окончившая филфак МГУ, и десятимесячный сын. Вдова отца Александра – сестра милосердия Марина дитя носила под сердцем. В тот миг, когда прогремел выстрел, словно почувствовала она, что мужа на земле больше нет… Марина потеряла сознание и очнулась только в роддоме, куда отвезла её чудом подоспевшая мама. Акушерка сказала, что у Марины были девочки-двойняшки, но одна родилась мёртвой… Палачи разом «ополовинили» семью…
Десятимесячным сиротой был… отец Алёны – Дмитрий Иванович, а рождённой в день убиения отца девочкой – мама – Евфросиния Александровна…
Говорить о том, какую горькую чашу пришлось испить каждой из вдов, каждой из этих семей, незачем. Выстояли, благодаря молитве, благодаря по-настоящему близким людям, не ставшим предателями.
Марине помогала её мама – тоже сестра милосердия Прасковья Ивановна (В Святом Крещении Параскева), выхаживавшая раненых ещё во время Первой Мировой войны.