Таким образом, В. В. Розанов подчеркивал значение мотивации творческого самовыражения, являющейся, по нашему мнению, основной пружиной творческого процесса. Мотивация самоактуализации представляет собой, на наш взгляд, один из аспектов творческой мотивации. Другие ее составляющие связаны с радостными чувствами, вызываемыми процессом творчества, поглощенностью творчеством и бескорыстием творческой деятельности.

Отметим, что В. В. Розанов выделял разные составляющие творческой мотивации, например, внутреннюю потребность в творческой деятельности. Он писал: «Литературу я чувствую как „мой дом“. Никакого представления, что я „должен“ что-нибудь в ней, что от меня чего-то ожидают» (там же, с. 334). В. В. Розанов также говорил о наслаждении и поглощенности творчеством, бескорыстии: «Вся жизнь моя была тяжела… Одно утешение было в писательстве. Вот отчего я постоянно писал» (там же, с. 477).

Анализируя творчество В. С. Соловьева, В. В. Розанов трактовал «демонические явления», описанные знаменитым мыслителем в его произведениях («Черти морские меня полюбили» и пр.), как отражение его внутренней сущности. «Он весь был блестящий, холодный, стальной (поразительный стальной смех у него, – кажется, Толстой выразился: ужасный смех Соловьева)… Может быть, в нем было «божественное» (как он претендовал) или – по моему определению – глубоко демоническое, именно преисподнее: но ничего или очень мало в нем было человеческого», – характеризовал В. С. Соловьева В. В. Розанов (Николюкин, 2001, с. 178).

В. В. Розанов полагал, что В. С. Соловьев в своем творчестве не смог достичь полного самовыражения из-за гордыни: «Загадочна и глубока его тоска; то, о чем он молчал. А слова, написанное – все самая обыкновенная журналистика… Он нес перед собой свою гордость. И она была – ничто. Лучшее в себе (грусть) – он о ней промолчал» (Николюкин, 2001, с. 154). Стремление художника к самовыражению – направляющий вектор всего творческого процесса, и В. С. Соловьев не мог этого избежать. Он пытался излить свои чувства и мысли, прибегая к поэтическому жанру. Розанов отмечал, что Соловьев писал стихи, потому что «в отчетливой прозе не мог всего себя выразить» (Розанов, 1900).

В. В. Розанов представил подробный психологический анализ творческого процесса одного из самых загадочных писателей России – Н. В. Гоголя.

Характеризуя Гоголя, С. Т. Аксаков писал: «Его знали мы с 17 лет, со всеми в доме он был на „ты“ – но знаем ли мы сколько-нибудь его? Нисколько» (цит. по: Розанов, 1989, с. 263). Биографы Н. В. Гоголя единогласно подчеркивали, что он был мочалив и загадочен, как могила. Многое в творческом наследии Н. В. Гоголя не нашло всеобъемлющего понимания ни у критиков, ни у читателей, и это во многом обусловлено тем, что великий писатель оставался загадкой для себя самого, обладая многогранной, противоречивой, невероятно чувствительной натурой.

Конец ознакомительного фрагмента.