– Оставь его. Надо будет, сам попросит еще. Чай, не маленький, – проворчал он.

– Да он и слова произнести не может от потрясения, – сочувственно сказала Лана. – Едва сестру не потерял, носился всю ночь за повитухой. А наша Эленор, говорят, скончалась, да будут боги милостивы к ее душе!

Петер Адони, до этого сидевший молча, откашлялся и с хмельным прищуром заговорил:

– Повторите-ка, госпожа Эдлан. Еще эля! Я пью за перерождение Эленор Крейт! Как знать! Может, она переродилась в моей племяннице, которую Грегор назвал в ее честь…

Он вдруг затих, боясь, что три выпитых кружки эля после бессонной ночи развяжут ему язык и заставят выболтать лишнего об участии кукольника. Зять строго-настрого запретил упоминать об этом.

У самого Петера до сих пор не укладывалось в голове то, кем оказался их ночной посетитель. Анкордский кукловод, прилюдно казненный в городе Чена на шестнадцатый день Солейля 1483 года с.д.п. на одном из сотни полыхавших в тот день костров, – как он мог шесть лет спустя оказаться здесь, в Прите?

Чуял я неладное с самого начала! Не нравились мне его глаза, – думал Петер. Вместе с тем он понимал, что вменить в вину Мальстену Ормонту ничего не может. Этой ночью анкордский кукловод спас его сестре жизнь. Он не обязан был исполнять просьбу умирающей старухи Эленор, но ведь исполнил. И, похоже, не солгал насчет последствий воздействия нитей на людские души. По крайней мере, пока ничто не давало повода усомниться в его честности: поведение Беаты никого не тревожило, да и их с Грегором дочурка выглядела совершенно здоровой крепкой малышкой. А без вмешательства Мальстена Ормонта они обе могли отправиться на Суд Богов.

Петер вздрогнул и попытался отогнать эти мысли.

Лана Эдлан вернулась к столу с новой кружкой эля и, кокетливо улыбнувшись, ретировалась к стойке.

Тем временем в трапезный зал с лестницы, ведущей в жилые комнаты, спустилась молодая женщина. Петер ошеломленно уставился на нее и проводил взглядом до стойки. В Прите он повидал немало красивых женщин, и незнакомка не показалась ему прекраснейшей из них, однако в ее манере держаться угадывалось нечто чужеземное и экзотичное, заостряющее на себе внимание.

Верн Эдлан встрепенулся и расплылся в приветливой улыбке.

– О, доброго вечера, сударыня! – кивнул он. – Надеюсь, вас никто не побеспокоил?

– Никто, благодарю, – приятным бархатистым голосом отозвалась гостья. – И бросьте это «сударыня», господин Эдлан. Я ведь говорила, вы можете звать меня просто Аэлин. – Она кокетливо облокотилась на стойку, за что Лана наградила ее испепеляющим взглядом. Она наверняка высказала бы свое недовольство, если б не оружие на поясе Аэлин. В отличие от мужчин, которые частенько оценивали в первую очередь симпатичное личико, Лана отметила упругие мышцы рук и несколько старых царапин на ладонях, после чего сделала вывод, что оружие эта путница носит не для вида.

Аэлин заметила, как жена трактирщика посмотрела на нее и, не сводя с нее взгляда, медленно убрала руки со стойки. Верн напряженно наблюдал за непонятным для него немым диалогом, за долю мгновения пронесшимся между женщинами.

– Не нальете эля? – попросила гостья, все еще глядя на Лану. – И от жаркого я бы не отказалась.

Верн внушительно вытаращился на жену и кивком головы указал ей на кухню. Лана недовольно поджала губы, но послушалась и удалилась. Верн вздохнул с заметным облегчением. Еще не хватало, чтобы между женщинами из-за него началась перепалка! Впрочем, думая об этом, Верн с трудом удерживался от задорной улыбки.

– Выбирайте стол, какой понравится. Все сделаем в лучшем виде. Если я могу еще чем-то помочь…

Аэлин покачала головой и перебила его:

– Как знать, возможно, это я смогу чем-то помочь, – сказала она.

Верн удивленно приподнял брови.

– Ох… ну… работы в трактире нет, мы с женой… – неловко начал он, затем смешался и задумчиво склонил голову. – Хотя я уверен, что, если бы столь прекрасное создание работало у нас, дело пошло бы в гору!

Аэлин одарила трактирщика снисходительным смешком.

– Боюсь, я говорила не об этой помощи, господин Эдлан. Скажите, может, в Прите есть какие-то проблемы с иными?

Спину Петера Адони прошиб холодный пот. Он резко выпрямился на месте и, не мигая, уставился на чужестранку.

– С иными? – переспросил Верн. – Неожиданный вопрос. Насколько я…

– Нет в Прите никаких проблем с иными! Не водится их тут! – резко перебил его Петер, мысленно перебирая всех, кто мог проболтаться. Ильдвин? Или повитуха из соседней деревни?

Аэлин и Верн заинтересованно обернулись на выкрик.