Перейдем к ценностям отношения. Для Франкла они были наивысшими из ценностей, которые человек способен реализовать, потому что претворить их в жизнь сложнее всего. Они связаны не с радостью (как переживания и творчество), а с болью, так как мы можем выбрать их лишь тогда, когда случилось несчастье, потеряна надежда или мы натолкнулись на непреодолимые препятствия. Если в таких ситуациях можно предпринять какое-то действие (в смысле творческих ценностей), чтобы эту боль облегчить, тогда это действие, конечно, имеет первостепенное значение, оно приоритетно. Например, если кто-то потерял работу, имеет смысл подыскать новую. Но если, чтобы исправить ситуацию, ничего больше сделать нельзя, если человек столкнулся с неотвратимым страданием, например, с потерей любимого человека, тогда все зависит от того, как человек перенесет это страдание. В этой ситуации все еще можно занять разные позиции. Можно извергать свой гнев и возмущение по поводу судьбы, можно погрузиться в трясину отчаяния… но можно также достичь героического уровня принятия и таким образом реализовать отношение, несущее ценность (ценность отношения). Оно суперприоритетно. К примеру, если кто-то думает: «Я получил от жизни много хорошего. Я многие годы наслаждался присутствием любимого человека рядом с собой. За это я хочу быть благодарным, даже если сейчас я один. Любовь не умирает со смертью, она продолжает жить в моем сердце…», то такое отношение к скорби является подлинным достижением.

Значение ценностей отношения проявляется особенно ярко в следующем контексте: согласно закону биологии, фрустрация автоматически ведет к агрессии. С позиций психофизики и инстинктов, агрессия – не что иное, как приток энергии. Например, если за одним животным гонится другое, то с точки зрения биологии это фрустрация, здесь животное «становится агрессивным», т. е. получает силы благодаря выбросу гормонов, чтобы бороться за выживание или бежать. У людей фрустрация обычно подразумевает душевные проблемы, которые тоже «делают агрессивным», но, в отличие от животных, человек способен выбирать, на что он потратит свой биологический приток сил. Он тоже может бороться, бежать, даже навредить себе (чего не делают животные) или же может обратить полученные силы в достойную позицию, где борьба или бегство бессмысленны.

Арендт: Но ведь человек все равно чувствует эту злость, этот сильный гнев внутри себя.

Лукас: Да, это так. Поэтому многие люди позволяют себе увлечься, непременно свой гнев куда-то направить, хоть на кого-то его выпустить. Они делают это, как тигры в цирке, которые нападают на дрессировщика, когда у них болят зубы, – на дрессировщика, который не виноват в их зубной боли! На профессиональном языке это называется «переносом» (агрессии на неверного адресата). Но ведь человек – это нечто большее, чем тигр, поэтому перенос в человеческом обществе считается неэтичным. Если человек зол на своего начальника, а вечером дома пинает собаку и кричит на жену, т. е. вымещает свою злость на невинных и непричастных, это ему мало поможет. Он только умножит страдание на земле, но свою проблему не решит. Куда лучше было бы проявить смелость и попробовать решить проблему с начальником (реализовать творческие ценности), например, с помощью разъяснительной беседы, смены работы и т. д. или – если уж совсем нет альтернативы – выработать позитивное отношение к ситуации. Например, человек поймет, что у него по крайней мере есть работа (и это прекрасно), есть возможность кормить свою семью (а это просто замечательно) и что он сможет научиться спокойно относиться к выходкам своего начальника, не теряя душевного равновесия и не выходя из себя. Такая позиция была бы достойна уважения.

Арендт: А вы немало требуете от человека. С одной стороны, он должен заниматься саморефлексией, чтобы разобраться в ситуации, с другой стороны, он должен проявить выдержку в страдании.

Лукас: Этого требую не я, а «логос». Это единственный способ для обхождения с болью и горем, который имеет смысл. Все остальное усиливает их, а нам, человеческому роду, это нужно меньше всего.

Я хотела бы добавить еще кое-что. Настоящие герои не те, кто возвышается на каменных пьедесталах за то, что они устраивали битвы и завоевывали страны, а порой совершенно обычные люди. Их гораздо больше, чем вы можете себе представить, господин профессор. У множества людей достаточно чуткости, чтобы разорвать цепочку страдания, когда это необходимо, – нужно лишь обратить на этих людей внимание и признать их заслуги. Предположим, женщина лежит в больнице и не может заснуть, потому что ее мучает боль. С утра медсестра заходит в палату и женщина с улыбкой желает ей доброго утра. Что происходит? Женщина провела ужасную ночь, но она находит в себе силы для приветствия. Она получила плохое, но отдает хорошее. И это геройство! В каждом человеке есть не только постоянно пробивающаяся наружу злоба, но и потенциал для геройства. Нет ничего невозможного в том, чтобы ответить на полученное зло излучая добро – именно этого требует от нас «логос»!

Арендт: Значит, есть нечто большее, что призывает нас к этому? Призывает нас действовать из любви?

Лукас: Неважно, что вы понимаете под этим таинственным «большим». Факт состоит в том, что человек не является творцом всего. Мы не «творцы» смысла. Мы можем только покорно искать его, находить, следовать за ним или пренебрегать им, но мы не можем «переиначивать» его содержание, как захотим. Франкл лаконично выразился по этому поводу, что дело не в том, что мы ждем от жизни, а в том, что жизнь ждет от нас. Обычно мы чувствуем, что от нас ожидается. Если вы идете по улице, а пожилой человек перед вами падает на дорогу, то внутри себя вы чувствуете, чего именно жизнь от вас сейчас ждет. Конечно, вы можете равнодушно пройти мимо упавшего – смысл ни к чему вас не принуждает. Но он вполне отчетливо просит вас остановиться и помочь человеку.

Арендт: Это не то же самое, что моральные представления, которые я получил в детстве?

Лукас: Они тоже, но не только. Вы получили указания пути не только через воспитание, но и благодаря тому, что вы человек. У вас внутри есть «орган смысла» (совесть). Есть достаточно исследований, которые доказывают, что человек может довольно просто избавиться от старых представлений детства. Люди, которые выросли со строгими моральными представлениями, вырываются из них и наслаждаются запретными удовольствиями. А другие мастерски выпутываются из криминальной среды, в которой выросли. Как уже говорилось, «строитель» (духовная личность) постоянно в работе, независимо от того, какой «материал» в его распоряжении.

Быть человеком – значит иметь в себе некую инстанцию, которая воспринимает зов «логоса». Но быть человеком – также значит иметь силу для принятия решений: игнорировать этот зов или же избрать его лейтмотивом.

Арендт: Но где этому научиться? Как научиться чувствовать эту свою силу и понимать, к чему меня призывают в конкретной ситуации, что имеет смысл сделать сейчас? Ведь иногда нужно исходить не «из себя», а «из другого».

Лукас: Вы правы, с точки зрения смысла Я – это не главное в делах духовных. И все же разделение на эгоизм и альтруизм – это скорее иллюзия. Если человек хочет активно проявлять заботу о других, нужно и самого себя поддерживать в форме. Тот, кто перерабатывает и при этом мучает себя, действует неосмысленно – даже если он гнет спину, служа другим. Его «услуги» постепенно потеряют свое качество, а он потеряет свою компетенцию. Обратная ситуация нам также знакома. Тот, кто интересуется только собой и своим благополучием, быстро оказывается в экзистенциальной пробуксовке, которая стоит ему потери радости жизни. Вскоре ему все наскучит, потому что он окажется «непригодным» ни для кого и ни для чего. Смысл как раз является стражем гармоничной меры между бытием для чего-то или кого-то и бережной полировкой собственного бытия. Смысл – это всегда смысл для всех, кто связан между собой определенным стечением жизненных обстоятельств.

Арендт: Это означает, что нужно быть достаточно чутким, чтобы заметить этот самый смысл, но это также может означать, что надо уметь говорить «нет» желаниям других и даже действовать жестко.

Лукас: Поверьте, господин профессор, нам, людям, дана способность очень хорошо чувствовать смысл и ценности. Наша важнейшая задача не в том, чтобы увидеть правильное, а в том, чтобы его осуществить.

Арендт: Но откуда же взять доверие? И что делать тем, кто не получил изначального доверия в семье?