– Мазсе! Ты жив, хвала Всаднику, я потерял тебя из виду, когда мы начали прорываться к площади.

– Скилур… Он… погиб.

– Что? Нет. Брат словил пару стрел и теперь отлеживается в какой-то харчевне неподалеку от стены, завтра уже будет на ногах, вот увидишь.

– Правда? Но мне сказали, что он погиб.

– Мы многих сегодня потеряли.

Араме посмотрел на небо, уже совсем рассвело, и дождь перестал идти. Солнечные лучи пробивались сквозь редеющую толщу облаков, озаряя улицы города и горы трупов, лежащих на них.

– Я ещё не встретился со всей знатью, но по предварительным подсчетам мы потеряли больше тысячи человек сегодня.

– Я захватил себе раба и какой-то храм недалеко от площади. – Гордо произнес Мазсе.

– Хорошо, покажешь мне его, когда будут уводить рабов. Ты ведь заберешь его в Аббий? – Смеясь, произнес Араме.

– Нет, брат. Я остаюсь, и раб мой останется здесь. Это мой город. Только с этим городом, она снова будет моей. – Хотел сказать Мазсе, но он предпочел сохранить молчание.

Мазсе не знал, что ещё можно на это ответить и просто пожал плечами.

Какой-то незнакомый Мазсе всадник, по приказу Араме, сопроводил его до отведенного племени району города. Там уже вовсю развлекался с пленными женщинами пьяный Партатуя. Всадник указал мальчику на пустующий дом, в котором он мог разместить свои награбленные вещи и переночевать сам.

Войдя в дом, мальчик удивился его размерам и убранству. Большие окна, высотой в человеческий рост, в срубленном из дерева доме наполняли комнату теплым солнечным светом. На полу были ярко-алые пятна крови, но тел не было, как не было ничего ценного. Витая лестница вела на второй этаж. Там находилась спальня. Мазсе кинул свой мешок с драгоценностями на пол, возле перинного лежака. И сам растянулся на мягкой кровати. Тело его ныло, а мышцы болели, он, словно заколдованный, погрузился в сон.

Ему показалось, что он не проспал и пятнадцати минут, как за ним прибыл тот же всадник с известием, что братья ждут его. Выйдя на свежий воздух, мальчик увидел, что солнце стало уже высоко над головой. Был полдень. Всадник подвел коня к мальчику, и Мазсе тут же запрыгнул на него. По всему району ходила сератайская стража.

– Они ждут тебя на стене, у западных ворот. – Добавил всадник.

– Много добычи набрал? – Спросил Мазсе, в попытке развеять тишину, сопровождавшую их всю дорогу.

Всадник не нарушил своего молчания и просто мотнул головой. Мазсе не стал повторять попыток завести беседу, а просто наблюдал за событиями, происходящими вокруг.

А кругом происходило нечто ужасное. По улицам бегали голые женщины, которых ловили пьяные до беспамятства сератае, и, не стесняясь проходящей мимо стражи, или проскакивающих мимо случайных всадников, прямо посреди улицы, в грязи, в лужах крови, подвергали женщин насилию.

Среди них были как женщины, уже поседевшие от старости, так молоденькие девочки, которые не понимали, что происходит вокруг, а просто истошно ревели, пытаясь спрятаться.

Мужчин привязывали веревками к коням и ради потехи разрывали на части, волокли по вымощенным камнем улицам города, пока те не превращались в окровавленные куски мяса без признаков жизни.

Кто-то продолжал обыскивать дома, в надежде найти ещё что-нибудь ценное. Мальчик, проезжая мимо района размещения какого-то племени, стал свидетелем жуткой картины. Наголо бритый сератай отрезал уши у захваченных им пленников.

– Ишпак, жестокий вождь. Он все своё племя держит в страхе. Говорят, он однажды кому-то из знати вырезал язык за то, что тот высказался против него. Он весь в своего отца, тот не щадил пленных. Акиннаез жестоко расправился с ним, когда объединял все племена. А Ишпак поклялся ему в верности, и царь сохранил за ним право вождя. – Сказал всадник, заметив взгляд Мазсе.

Вскоре они достигли западных ворот. Привязав лошадей, они начали подниматься на стену. Все было залито кровью. Стены и пол были усеяны мухами. Повсюду валялись стрелы, сломанные копья, кое-где на ступенях попадались смятые шлема и части доспехов. Все ценное и пригодное, что можно было бы продать, забрали сератае.

Но вот они уже оказались в башне по левую сторону от ворот.

– Дальше я не пойду. Ваши братья вон там. – Всадник указал на два силуэта, стоящих на стене и смотрящих вниз, что-то при этом оживленно обсуждая.

Мазсе прошел сквозь каменную арку, ведущую на стену, и поспешил к братьям.

– Скилур, как я рад, что ты жив. – Воскликнул мальчик и принялся обнимать раненного брата.

– Хех, ну хватит. Ты, в самом деле, думал, что так легко от меня избавишься? – Отшутился Скилур.

– Посмотри туда. – Обратился к Мазсе Араме, указывая вниз за стены замка.

Мазсе перевалился через уступ и увидел длинную, тянущуюся почти до самого горизонта, колонну пленников.

– Всех этих рабов забрал себе Акиннаез, а нам оставил довольствоваться лишь парой сотен на каждого представителя знатного семейства. – Недовольно произнес Араме.