Без малого -- целый год.

Взаправду ли знак родимый

На темной твоей ланите,

Димитрий, -- все та же черная

Горошинка, что у отрока

У родного, у царевича

На смуглой и круглой щечке

Смеясь целовала мать?

Воистину ли, взаправду ли -

Нам сызмала деды сказывали,

Что грешных судить -- не нам?

На нежной и длинной шее

У отрока -- ожерелье.

Над светлыми волосами

Пресветлый венец стоит.

В Марфиной черной келье

Яркое ожерелье

– - Солнце в ночи!
– - горит.

Памятливыми глазами

Впилась -- народ замер.

Памятливыми губами

Впилась -- в чей -- рот.

Сама инокиня

Признала сына!

Как же ты -- для нас -- не тот!

Марина! Царица -- Царю,

Звезда -- самозванцу!

Тебя пою,

Злую красу твою,

Лик без румянца.

Во славу твою грешу

Царским грехом гордыни.

Славное твое имя

Славно ношу.

Правит моими бурями

Марина -- звезда -- Юрьевна,

Солнце -- среди -- звезд.

Крест золотой скинула,

Черный ларец сдвинула,

Маслом святым ключ

Масленный -- легко движется.

Черную свою книжищу

Вынула чернокнижница.

Знать, уже делать нечего,

Отошел от ее от плечика

Ангел, -- пошел несть

Господу злую весть:

– - Злые, Господи, вести!

Загубил ее вор-прелестник!

Марина! Димитрий! С миром,

Мятежники, спите, милые.

Над нежной гробницей ангельской

За вас в соборе Архангельском

Большая свеча горит.

29, 30 марта 1916