Шрифт:
Пока вдруг не столкнулся с божками, выглядывающими из ниши.
Они молчали, божки эти.
Что они могли сказать?
Как они могли допустить, чтобы это случилось?!
Сапир сидел в оцепенении.
Прошла целая минута.
Он знал – спасения нет.
Но не хотел этому верить.
Его мозг работал какими-то рывками.
Мысли возникали и рассыпались.
Он перебирал варианты.
И вдруг пришло холодное спокойствие.
И тогда Сапир схватил Аврама на руки.
Вскочил с колен и рванулся вон из пещеры.
Он бежал по едва заметной тропинке, как молодой олень.
Колючки царапали его ноги, острые камни впивались в них и раздирали до крови, но он не замечал ничего.
На его руках умирал Аврам.
Куда он бежал?
В ночь.
Солнце уже село за горы, и только чуть горело небо, освещая тропинку.
Она петляла, светилась, уводила все выше в горы…
И вдруг пропала.
Пришла кромешная тьма.
Но это не остановило Сапира, наоборот, он припустил еще быстрее.
Он чувствовал дорогу, не видя ее.
Он бежал и не спускал взгляда с лица Аврама.
Дыхание, казалось, ушло из него.
Но Сапир знал, мальчик жив.
Через час Сапир уже сам еле дышал.
С трудом передвигал ногами.
Словно тащил на себе огромный груз.
Он был так поглощен Аврамом, что не видел огромную черную тучу, которая вдруг закрыла луну.
Подул ветер.
Большие капли дождя ударили по камням.
Они стекали по бледному лицу Аврама.
В мгновение дождь превратился в ливень.
Сапир уже не бежал и не шел, он еле полз.
Силы ушли.
Но Аврама он не опускал.
Именно тогда и раскрылась эта расщелина в горах.
А в ней – маленький домишко, больше похожий на корабль. Сбитый из дерева, подпертый камнями, казалось, вот-вот он развалится.
Тем более при таком ливне.
Но он стоял, вопреки всему.
Сапир, не оглядываясь, подполз к дому.
Постучал.
Не знал, конечно же, бедный Сапир, что из шалаша, метрах в пятидесяти от дома, за ним наблюдали шпионы Нимрода.
Их было двое – молодой и пожилой.
Молодой разбудил пожилого и молча указал на дом.
Тот протер глаза.
Сквозь пелену дождя, он увидел человека, лежащего у дверей.
Человек стучал кулаком, видно, из последних сил.
Потом развернулся на животе, как черепаха, и начал молотить ногами.
На вытянутых руках он держал мальчика лет десяти.
Двое в шалаше переглянулись.
Вдруг открылась дверь.
В дверях со светильником в руке стоял грозный Старик.
И голос у него был трубный, даже эти двое услышали.
Вращая выпученными глазами, Старик протрубил:
– Ты зря пришел сюда, Сапир, старая скотина!
– У меня Аврам на руках, – простонал Сапир.
– Я не помогаю людям. Ты же знаешь, я разочаровался в них.
– Он особенный, этот мальчик. Вылечи его!
Старик сделал шаг обратно.
Но Сапир вставил ногу между дверью и косяком.
– Ты не закроешь дверь, – сказал Сапир, – или тебе придется отрезать мне ногу.
Сказал и, морщась, вытянул вперед руки.
На них безжизненно лежал Аврам.
Старик вгляделся в лицо мальчика.
Вдруг стремительно нагнулся.
Нос его почти коснулся лица Аврама.
Его выпученные глаза выкатились еще больше.
– Дай мне его! – прошептал.
Быстро подхватил мальчика и внес в дом.
Он не захлопнул за собой дверь.
И Сапир заполз вслед за ним.
В шалаше напротив дома молодой шпион накинул сухую шкуру кожей наружу и вышел в ночь.
Пожилой остался наблюдать.
Только прошептал ему вслед:
– Скажешь, мальчишка жив. Биш озолотит нас.
Неотвратимая встреча
В доме было тепло.
Горел светильник на длинном столе.
Старик положил Аврама сюда же, на стол.
Разглядывал рану.
Почему-то не торопился.
Сапир прохрипел:
– Я бежал два часа. Время уходит.
– Помолчи! – бросил Старик.
И влил в рот Авраму какую-то жидкость.