— Егор! — вскрикивает Соня и обмякает в моих руках.

По её телу проносится дрожь и мурашки, а я сжимаю её крепче в своих объятиях, впечатывая в свою грудь.

Мы оба тяжело и прерывисто дышим. Соприкасаюсь своим виском с её.

Вынимаю её из душевой аккуратно и бережно. Как самое ценное и дорогое сокровище. Снимаю с крючка большое полотенце и укутываю её. Другое, меньше, обернул вокруг своих бёдер. Подхватил Соню на руки и понёс к выходу из ванной.

В комнате опустил на большую кровать и сам же лёг рядом. Одну руку положил на талию, придвигаю к себе ближе. Моя девочка положила голову мне на грудь, а маленькую ладошку чуть ниже, на живот.

Вторую руку запустил в влажные пряди волос, ласково начал перебирать. Поцеловал в макушку.

— Спи, принцесса, — прошептал в макушку, поглаживая обнажённую кожу спины, медленно уплывая в сон.

Соня

Сквозь сон чувствую лёгкий поцелуй на своём лице, от которого хочется как довольная кошечка помурчать. А потом через какое-то мгновение шум воды. Зажмуриваюсь. Ресницы, затрепетав, распахнулись.

В глаза тут же бьёт яркий свет, и я вновь прикрываю веки, чтобы потом вновь их распахнуть. Сладко потянуться, чувствуя во всём теле томление, наслаждение и отголосок лёгкой боли внизу живота.

На моих губах тотчас же расцветает счастливая улыбка от воспоминаний о прошедшей ночи. Несмотря на ноющую боль внизу живота, чувствую я себя как никогда хорошо. И это мягко сказано. Спалось сегодня как никогда прежде. Сладко-сладко.

Ладонью касаюсь смятой простыни на пустой половине кровати, на которой ещё недавно спал Егор. Совсем ещё тёплая. Улыбаюсь. Хотя куда ещё сильнее? Кажется, что сейчас мой рот разорвётся от того, насколько широко улыбаюсь.

Шум воды из ванной доносится до меня. Егор в душе. Утыкаюсь носом в подушку гонщика, которая пахнет им. Вдыхаю его запах в себя, и по телу проносится электрический разряд. Внизу живота собирается тугой комок и тянет. Скрещиваю ноги, чтобы хоть немного унять внезапно возникшее желание.

Нужно встать. Хоть и так не хочется выпутываться из тёплой постели, наполненной запахом этого потрясающего мужчины, который ночью стал для меня первым. Но я нисколько об этом не жалею. Я хотела этого. Желала.

Ещё раз сладко потянувшись, отбрасываю одеяло в сторону и встаю с кровати. Нужно приготовить Егору завтрак, пока он в душе.

Взгляд мечется по комнате в поисках одежды, чтобы накинуть её, но почему-то я её не вижу. Хмурюсь.

Куда она подевалась? Я точно помню, что раздевались мы тут, а потом обнажённые пошли в душ. От мыслей об этом к щекам подступает жар. Какое все-таки шикарное тело у Егора…

Перед глазами предстаёт его обнаженный образ. Облизываю губы, прикусываю нижнюю. Чёртов соблазнитель. Теперь его шикарное тело с твёрдыми мускулами и кубиками пресса будет сниться мне ночами.

Машу головой из стороны в сторону, стряхивая наваждение. Нужно найти одежду. Не разгуливать же мне голышом, потому что спала я всю ночь обнажённая. Стоило мне только заснуть, как сквозь сон почувствовала, как меня аккуратно выпутывают из большого мягкого полотенце. А потом вновь обнимают сзади, прижимая к своей твёрдой груди. Но вот только ничего поблизости из своих вещей не вижу.

Но тут в голову приходит мысль, и я, довольная своей сообразительностью, направляюсь к шкафу, который стоит в этой комнате рядом с кроватью. Открываю дверцу. Передо мной гардероб Егора Свободина.

Взгляд сразу же падает на белоснежную рубашку. Пока разум кричит о том, что делать этого не нужно, руки сами тянутся к такой нужной мне сейчас вещи.

Снимаю её с вешалки и двумя руками подношу к лицу. Прикрыв глаза, вдыхаю запах моего первого мужчины и просто кайфую. Внутри все затрепетало. До сих пор пахнет им.

Моё. Не отдам. Никому. Даже самому владельцу этой вещицы. Теперь она принадлежит только мне одной. Надеюсь, как и этот великолепный во всех аспектах мужчина.

Не медля ни секунды, надеваю её на обнажённое тело, застегивая лишь на несколько пуговиц посередине. Подкатываю рукава, так как они мне длинные. И направляюсь вниз, на кухню, готовить завтрак.

Пока провожу все манипуляции на кухне: готовлю для мужчины вкусную яичницу по моему собственному рецепту, две чашки кофе и бутерброды, мои мысли уплывают вдаль. Да так далеко, что я не успела заметить, что на кухне уже нахожусь не одна.

Лишь когда сильные, крепкие руки обняли за талию и рывком вжали в стальную грудь, я вскрикнула и звонко рассмеялась, запрокинув назад голову.

— Дурачок, испугал… — качаю головой, а сама, наоборот, прижимаюсь ближе, желая чувствовать его всего.