Ему очень хотелось сказать «навязались», но не стоит усугублять ситуацию. Ссориться сейчас совершенно некстати.

– И, извини, но я напомню, – вежливость Тинара превосходила все мыслимые ожидания, – мы сюда не помыться пришли, а залезть в имперские свитки переписи.

– Одно другому не мешает, – заявила Улия.

Тинар чувствовал себя немного виноватым. В Каракоруме он собирался обратиться за помощью к знакомым теневым аримам, но встретиться с ними не удалось. Рыночная площадь, на которой располагался театр, мало напоминала прежнюю себя. Всеобщая неразбериха в стране проникла в самое сердце столицы. Торговые ряды, смятые людской паникой, обветшавшие в мгновение ока дома вокруг . Мусор и вонь, запустение и мрак – вот что сейчас царило в центральном торжище Каракорума.

И там, где когда-то давал волшебные представления театр теневиков, безжизненно взирали на происходящее грязные стены. Единственная надежда на помощь пропала. Оставалось полагаться только на себя.

Тинар на всякий случай отошёл от брызжущего нечистотами дома подальше и задумался. Самые полные свитки наверняка хранятся в особом отделе, но попасть внутрь бастиона наймастов – на грани возможного. Вернее, за его гранью, поэтому Тинар сразу откинул эту идею. Надо сказать, откинул он её уже давно, ещё в пути, где много размышлял о своём хлипком проекте. Так же как забраковал планы по проникновению в архивы Министерств. Все управления, которые призывают баров, были недоступны. Даже (а вернее – особенно) для везде проникающего грума. Не складывалось у подземного народа симпатии с верными псами. Причём взаимно.

Следом в списке Тинара шёл дом стратега Центрального нома. Конечно, можно попытаться. Подружиться с каким-нибудь лопоухим слугой, прикормить сторожевых псов, обольстить дочь или жену…

Впрочем, последнее – это грум уже размечтался. Тинар трезво оценивал своё влияние на противоположный пол. А вот подружиться или прикормить звучало вполне осуществимо. Только усилия, потраченные на этот вариант, требовали много времени и сил. С точки зрения грума, цель и средства для её достижения должны быть соизмеримы. План оставался громоздким и неуклюжим.

– Эй, – сказала Улия, почувствовав напряжение от мыслительного процесса Тинара. – Я знаю, где мы можем найти больше информации о том, что происходит. Например, выведать, куда переехали эти твои… аримы.

– И где же?

– Конечно, в таверне, – уверенно сообщила аликорн. – Даже когда всё переворачивается с ног на голову, кабак остаётся кабаком. И туда стекаются все, потерянные в этом мире. Нам нужен стоящий на распутье. Шумный перекрёсток, кипящий жизнью, несмотря ни на что. Осталось только найти такой кабак.

– Ты хоть представляешь, что там происходит? – неуверенно спросил Тинар. – Безудержная выпивка, крепкая брань и пьяные драки. Считаешь, это подходит для тебя?

Эль он навряд ли потащил бы с собой в такое место.

– Ты забыл, что я – тавернье? – улыбнулась аликорн. – И обо всём этом знаю наверняка больше тебя. А ещё сразу могу определить, есть перекрёсток в кабаке или нет.

Спустя три часа блуждания по запущенному городу, они остановились перед крепким двухэтажным зданием с яркой красной крышей и разноцветным флюгером.

– Так вот же! – весело сказала Улия.

Огромная вывеска «Безлунная свинья» говорила о том, что они пришли по назначению. Шум, который слышался из полуоткрытой входной двери, также подтверждал сказанное.

Улия рассмеялась.

– Ты чего? – Тинар огляделся вокруг, но не увидел ничего, что могло бы вызвать такой внезапный приступ смеха.

– Дурацкое название, – сказала его спутница, вытирая навернувшиеся слёзы.

– Почему? – удивился грум.

– Ты не понимаешь, да? Как может быть свинья безлунной?

– А лунной? – спросил в свою очередь Тинар, и вопрос не был лишён логики. – Как свинья может быть лунной? Всё здесь в порядке. По своему опыту я знаю: чем безумнее название, тем насыщеннее и интереснее проведёшь время.

– Странные понятия у вас в Таифе, – сказала Улия.

– Нормальные, – ответил Тинар. – И я думаю, что эти понятия и правила работают, где угодно. А вот, к примеру, твой кабак, он как называется?

– «Таверна «У»», – охотно поделилась аликорн.

– Т-ю-ю-ю, – присвистнул грум. – Я бы в такое заведение зашёл, только если бы несколько лун бродил по степи и страшно проголодался.

– Так тебя никто бы и не пригласил в мою таверну, – парировала Улия. – Она не для таких, как ты… целых…

– Что значит, целых?

– То и значит. Пришедших повеселиться. В моей таверне собираются межсезонники. Те, у которых сердца раскололись пополам.

Тинар всё равно не понял, но решил, что выяснять подробности ему и некогда, и не хочется.

– Пойдём? – спросил он, с грустью думая о своём стремительно худеющем кошельке. Он пытался угадать, много ли может выпить Улия, а также прикидывал, в какую сумму встанет наличие с ними Сёмы.