Тут же передо мной ставят бокал, наливают в него шампанское. За сегодня это уже третий. Да, пусть не полный, Пашка наливает одну треть игристого напитка в изящную емкость, но эффекта от шампанского у меня нет. Ни удовольствия, ни эйфории, но лёгкого веселья. А раньше от пары глотков, помнится, уносило.

— Белка, ты чего на сцену выперлась? — слышу над ухом голос Лизы. Лицо у нашего администратора красное, сама она запыхавшаяся и явно недовольная. — Твой выход должен был быть только через полчаса.

— Захотелось, — отмахиваюсь я и делаю глоток.

— Йонас Томасович просил чтобы сегодня был идеальный вечер, у меня все чуть ли не по минутам расписано. А ты, мало того, что не вовремя вышла, так еще и спела песню не из списка, — она машет перед моим носом бумажкой. После чего отбирает у меня бокал. — И хватит пить. Понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но это не значит, что ты…

— Ни черта ты не понимаешь, — злюсь я, повышая голос. — Не лезь. И песни я петь буду те, которые посчитаю нужным. Всегда пою.

Лиза хмурится, а затем шепчет мне на ухо:

— Ты слишком много на себя берёшь. Неважно кем ты приходишься Лейтовичу, твой начальник я.

— Увольняй меня тогда, — фыркаю я и поворачиваюсь вместе со стулом, смотрю в зал. Глаза сами находят Йонаса.

Кем я ему прихожусь… да сама знаю, что любовницей! Но быть такой я не хотела.

Когда между нами с Йонасом все только начиналось, я была совсем юной, наивной. И не знала о штампе в его паспорте.

Артем

Бэлла. Если не ошибаюсь, то имя переводится как "красивая". И ей имя это идет. Хотя, может оно не настоящее, может псевдоним, и жгучую брюнетку на самом деле Катей или той же Наташей зовут.

Молча усмехаюсь своим мыслям. Почему я вспомнил такое имя как Наташа? А после имени обладательницу его одну вспоминаю. Девчонку, что сердце мне разбила. В первый и единственный раз.

Бэлла отходит от нашего столика и к бару идет. А меня так и тянет на нее смотреть. Как магнитом.

Все дело в ее яркой внешности, да. Любуешься, как дорогой игрушкой. Смотреть же можно? И понимаю, что у меня такой не будет. Да и не нужна она, по сути.

И не потому что чужая, ее купили уже и вовсю играют, а потому что она сама продалась. И была бы Бэлла эта женой Йонаса — вот тут я бы ему белой завистью позавидовал. А она любовница. А она разрушительница семей. Мне такие противны.

Но я все равно смотрю.

— Ну что, давай расскажу тебе, что тут у нас и как, — отвлекает мое внимание от девушки Леха, перевожу на него взгляд. — Значит так, в этом огромном развлекательном комплексе несколько заведений. Наверху караоке, там есть общий зал и закрытые комнаты, внизу ночной клуб, рядом боулинг и бильярдная, ну и этот ресторан, с которого, собственно, все и началось, — он продолжает рассказывать про особенность каждого места, я слушаю и киваю.

— Я где работать буду? — уточняю в конце Лехиного рассказа.

— Пока везде. Посмотрим где приживешься. График у нас ненормированный, работа сложная, но платят больше, чем хорошо.

— А что в обязанности входит?

— За порядком следить. Все наши заведения посещают далеко не бедные люди, элита города. Большинство из них — люди своеобразные. И иногда между гостями непонятки случаются, и их, разумеется, разрулить надо, и кулаками этого делать нельзя. Выдержка нужна, терпение и… толерантность, — вот последнее слово Лехи меня усмехнуться заставляет. Непривычно подобное слышать от человека, который десяток лет назад считал себя чуть ли не скинхедом. Надо же, как люди, твою мать, меняются. Или деньги их меняют. — Взаимопомощь опять же, всем сотрудникам комплекса. Мы друг за друга горой. Козел тут один, из богатеньких, на нашу Лизку, администратора, глаз положил, — он указывает мне на девушку, что к одному из столиков подошла — высокая и стройная блондинка в синем платье. — Сначала высокоуважаемый гость культурно знаки внимания ей проявлял, а потом борзеть начал. Пришлось усмирить. Аккуратненько, на словах. По-другому хозяин наш не велит.

Не могу ехидную улыбку сдержать. Потому что знаю больше, чем Леха думает.

Лейтович в свое время и мордобоем и даже убийствами не брезговал. Руки у него даже не по локоть, по подмышки в крови. Там и рэкет, и реальный бандитизм. Каждый в те, не такие уж и далёкие времена, поднимался как мог. И все на совести каждого. Хотя "совесть" о выходцах из того лихого времени, как по мне, понятие чуждое. Вот мой отец как-то смог без этого. Да, икру мы ложками не жрали, но холодильник пустым никогда не был.

Эпоха вроде бы канула в Лету, как и малиновые пиджаки и сами бандиты. Но это на первый взгляд. На второй — сильные все равно остались. Всплыли со дна, по земле уверенно шастают. Как и Йонас. Бизнесменами теперь называются.

И за последние несколько лет этот прибалт с российским паспортом, очень высоко поднялся. Знаю я, что с мэром он нашим дружит, да и с депутатами городскими на короткой ноге. Менты местные у него прикормленные. Они все поголовно свои праздники в его развлекательном комлексе отмечают. И ресторан, как Леха сказал, с которого все началось — первое заведение, которое Лейтович с братками отжал. Памятное место Йонаса.