Интересно, счастливы ли дядя Миша со своей итальянкой? Кто знает! Внешне, они просто идеальная пара, счастливая во всех отношениях. А как прошлой осенью итальянка рванулась в Москву! А ведь Ольга все время была рядом с ней и, честно говоря, завистью завидовала той выдержке, устремленности и решительности, которую Мария показала в те непростые дни. И той, буквальной одержимостью своим мужем, той готовностью идти по головам и убивать за него. Убивать, только бы он жил. Многие списывали это на желание бывшей итальянской принцессы удержать власть и обеспечить корону своему сыну, если вдруг что случится с Императором, но Ольга видела, сколько долгих дней провела Императрица Мария в кресле у стекла, за которым умирал ее муж, сколько слез выплакала, сколько горячих молитв произнесла. А сколько всего она не видела! Ведь наверняка молодая Царица сдерживала себя на людях! И это при том, что ей все время приходилось проводить встречи, совещания, давать аудиенции, принимать решения от имени Императора.

Смогла бы сама Ольга так? Кто знает. Возможно. Если бы у нее был такой муж.

Если бы был…

Господи! Как же отчаянно она итальянке завидовала!

И как ужасен был ее собственный брак…

Боже-Боже, за что ей это все?

Пламя и треск.

Несмотря на май, в замке было холодно и по случаю в камине трещали поленья. Но не было от них уюта. Только тоска.

Что ей теперь делать?

Что??!

Она бросила тоскливый взгляд на стол. На письма, которые привезла баронесса Мостовская и на расшифровки, которые Ольга делала собственноручно.

Каждую неделю из Константинополя прибывал фельдъегерь и привозил, помимо писем, новые коды шифрования. Часть системы, составлявшей одну из самых больших тайн Империи.

Но в этот раз в качестве фельдъегеря прибыла сама мать старшего сына Императора Единства. И едва Ольга узнала о прибытии баронессы, ее сердце ёкнуло – что-то случилось. Или должно случиться.

Вот-вот.

Было много корреспонденции. Но было и Письмо. Главное. Ради которого Мостовская прибыла из Константинополя.

Письмо Императрицы Марии, которое королева Румынии только что расшифровала, было коротким:

«Грядут большие потрясения. Твоя жизнь в опасности. Под любым предлогом выезжай в Единство. Скажись больной или будь с мужем на открытии дороги в Чернаводэ. О.А. вывезет тебя в Россию. Твоя М.»

Ольга и сама чувствовала, что что-то происходит. И, возможно, действительно пора «выехать на воды». И она бы так и сделала, если бы не одно «но».

Почему письмо привезла Мостовская? Нельзя было никому доверить? Возможно. Но разве всем известная баронесса не привлекла внимание к своему визиту в замок Пелеш? Или это и требовалось?

Боже, как ужасно это всё. Как ужасно ждать подлости и предательства во всем, в каждом слове, в каждом взгляде, в каждом вздохе…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 5 мая 1919 года.

– И что думаешь?

Тесть жует шашлык, но весьма пытливо смотрит на меня. Черногорский дед, откинувшись, сидит молча, расслабленно глядя куда-то в сторону, но он явно с нами.

Борис отошел поухаживать за беременной женой.

Маша, как истинная мать и хозяйка, надзирает за нянечками и гувернантками, а заодно следит, чтобы все гости были сыты и накормлены. Женщины, что говорить. Даже если у них под властью гигантская Империя, они все равно беспокоятся о том, что подумают гости, родители и соседи, как оценят то, какая ты хозяйка. Парадокс? Нет тут никакого парадокса. Мы просто все человеки, вне зависимости от положения, титула и прочей короны на голове.

Корона не спадет, вы говорите? Скажите об этом своей жене. Узнаете много нового. В том числе и о себе, стоит вам сказать, что это все не имеет никакого значения.

Во всяком случае, моя жена не слишком была рада, когда наша обслуга лажалась даже в мелочах. Мне было все равно. Ей – нет. Она – хозяйка дома. Даже боюсь представить в какой порядок она привела бы Большую Россию, если бы ей действительно пришлось править.

Итальянцы. Ну, какой может быть порядок? Так могут сказать скептики.

И ошибутся.

Ланцелот или не Ланцелот – было бы желание убить Дракона.

Однажды Муссолини прибыл на Сицилию. В моей истории, разумеется. И его встречал местный глава мафии, которая, кстати сказать, весьма щедро поучаствовала в приходе дуче к власти. Так вот, с Муссолини прибыла охрана и прочая служба безопасности, на что местный крестный отец прилюдно воскликнул что-то типа: «Зачем вам охрана??? Без моей команды, дорогой дуче, с вас тут ни один волос не упадет!!!» Нужно ли говорить, что дуче обиделся? И что приказал своему генералу зачистить всю Сицилию от мафии, не взирая на букву закона? И что перестреляли всех подряд? И что при дуче по прибытию поездов на железнодорожных станциях по всей Италии сверяли часы? И это при том, что, до этого, опоздание на полтора часа, даже на очень короткой дистанции, было обычным явлением?

Всего-то нужно было навести элементарный порядок. И расстрелять особо непонятливых. Совсем немножко, но демонстративно. И все поверили, что больше шуток не будет.

Все наладилось даже в буйные времена дуче. Даже в Италии.

Нет, я не сторонник расстрелов. Я сторонник эффективной управленческой модели. Для меня нет родни и друзей среди казнокрадов. Висельники Болотной площади мне свидетели в том, что родню я вешаю наравне с прочими.

Нет, я не ангел и не праведник. Не все казнокрады при мне сидят, или, тем более, едут в Сибирь, или прогуливаются к ближайшей расстрельной стенке. Тот же барон Меллер-Закомельский все еще мой Министр Двора, да и на многие ключевые фигуры в составе Госдумы и Госсовета у меня есть толстенный и обширнейший компромат. Но это лишь средство без особых проблем провести ключевые для меня законы, сохраняя при этом модель внешнего представительского народовластия.