Немало было аэроклубов, которые имели не только летное поле и ангар, но располагали даже ремонтными мастерскими и конструкторскими кружками, которые, из всякого рода летных подручных материалов, создавали местные варианты планеров. Да, большей частью это были довольно неказистые уродцы, с ужасными летными характеристиками, даже не имеющие шанса оторваться от земли, но мне важен был сам факт технического творчества, ведь именно так и именно там рождаются будущие Королевы и Гагарины, Циолковские и Жуковские, Илюшины и Яковлевы, Цандеры и Янгели. Тысячи и тысячи самородков Земли Русской. Самородков, влюбленных в небо и верящие в светлое грядущее. В города на Луне и в яблони на Марсе.

Люди, которые и будут творить наше будущее.

Будущее в том числе и таких вот городов, как Мариуполь.

Внизу проплыл центр города с подпирающими небо колокольнями церквей. Вот мост через Кальчик и длинная дорога в сторону заводов «Никополь», «Русский Провиданс», «Мариупольмаш», «Тесла-Электро». Дорога, сверкающая на солнце новеньким рельсами трамвая.

Что ж, в отличие от моего прошлого будущего, сейчас весь город находился сугубо на правом берегу Кальмиуса, весь левый берег, относящийся к Области Войска Донского, был практически необжитым, не считая нескольких сторожевых построек перед Горбатым мостом. Впрочем, сейчас на берегу было довольно оживленно, ведь встречать меня приехала целая делегация «лучших людей Дона». Что ж, придется уважить и ступить на левый берег.

Да, Мариуполь строился. Я помнил прошлогоднюю аэрофотосъемку и могу сказать, что многое изменилось.

Ну, посмотрим. Для того я сюда и прибыл с инспекцией.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МАРИУПОЛЬ. 9 мая 1919 года.

«Империя» плавно опустилась на летный стол, жестко удерживаемая на месте тросами, моторами и самой причальной мачтой. Спустили трап и первым на землю сошел, как и положено, командир корабля полковник Кононов. Стоящие у раскрытой двери гондолы улыбчивые стюардессы сказали несколько дежурных фраз и я, признаться, уже ожидал от них услышать что-то наподобие приглашения и в дальнейшем пользоваться услугами «Имперских авиалиний». Но, нет, на то он и «Борт № 1», чтобы избавить своего Августейшего пассажира от всяких рекламных глупостей.

Да, визуально мой борт мало отличался от пассажирских «номерных» «Империй». Разве что две батареи спаренных 20-мм германских пушек системы Беккера, произведенных в Санкт-Петербурге по лицензии, и счетверенный пулемет системы Максима выдавали в дирижабле что-то не совсем обычное. Понятно, что бой в воздухе мы вести не собирались, для этого почти всегда есть авиационное охранение в виде истребителей и летающих батарей Си-29АБ, являвшихся настоящими воздушными крепостями, ощетинившимися во все стороны автоматическими пушками и пулеметами, но, как говорится, береженного – Бог бережет.

Внутри же «Борт № 1» и вовсе мало походил на свои пассажирские систершипы. Несколько кают, салон, и, собственно, мини Ситуационный центр из нескольких офицеров и мощной радиостанции. И даже, конюшня, если понадобится. Конечно, начинка и возможности дирижабля значительно уступали возможностям Императорского поезда, но тут уж ничего не попишешь, грузоподъемность и объем гондолы значительно уступали железнодорожному составу из полутора десятков вагонов.

В пользу дирижабля была скорость, возможность двигаться напрямую и независимость от наличия железнодорожных линий. Из минусов была высокая парусность, необходимость в причальных мачтах и огромных ангарах, зависимость от погоды и… пожароопасность.

Собственно, катастроф с дирижаблями случалось не так много, как это могло показаться обывателям в моем прошлом будущем. «Гинденбург» еще не сгорел, и, вообще, еще не был даже в проектах, других громких происшествий тоже пока не наблюдалось, а поезда и автомобили также имели свойство попадать в различные неприятности. Как сейчас помню, как царственный ПапА держит на своих плечах крышу вагона, пока все семейство спешно покидало разрушенный Императорский поезд. И как ПапА, словно разъяренный зверь, буквально раскидывал обломки вагона, пытаясь найти среди стального и деревянного месива мою перепуганную тушку. В смысле, прадеда тушку. Нашу тушку, в общем. А вы говорите – дирижабль.

Понятно, что мой нынешний поезд совсем не ровня прежнему поезду ПапА. Броня, амортизация, конструктивные особенности, позволяющие минимизировать последствия любой катастрофы, но все же, зарекаться от возможной опасности я бы не стал. Как, впрочем, и на борту Императорских яхт. Затонул даже теоретически непотопляемый «Титаник», что уж говорить о яхте.

Тем более что мои химики делали все возможное, чтобы уменьшить пожароопасность дирижабля и взрывоопасность его водородной начинки, добавляли в баллоны всякого рода инертные газы и прочий азот, но я в химии не слишком силен. В любом случае я очень внимательно слежу за ходом работ в Оренбурге, очень уж я хочу получить в свое распоряжение гелий…

Ладно, что-то задумался я не о том, а внизу уже все готово к Высочайшему визиту.

Спускаюсь по трапу, за мной выходят сыновья, сопровождающие меня сановники, генералы и офицеры. Одной из последних скромно вышла Ольга Кирилловна и встала за спинами генералов. Не слишком хочет попадать на страницы местных и общеимперских газет. Может и правильно. Особенно, если не забывать, что моя Маша тоже читает газеты. А женщины, иногда, бывают весьма мнительными и им не всегда нравится сидеть с маленькими детьми на острове и видеть, как возле находящегося в отъезде благоверного мужа крутится соперница. Тем более что их общий ребенок тоже где-то рядом.