Десятки наших соотечественников погибли в этой африканской стране и после того, как в 1992 году между Россией и Анголой прекратилось военное сотрудничество на официальном межгосударственном уровне. Но этот период особый. Тогда многие наши военные, да и гражданские специалисты, вернувшиеся из Африки, вдруг обнаружили, что Родине они, по большому счету, не нужны. Война же в Анголе давала возможность не только применить свои знания и опыт, но и заработать на жизнь. И сотни граждан России, Украины, Белоруссии, Казахстана и других, одуревших от свалившегося на их голову суверенитета республик бывшего СССР. На свой страх и риск сели за штурвалы ангольских транспортных и боевых самолетов, рычаги танков и БТРов, ремонтировали технику, (а она на 100 % советского производства), проводили работы по разминированию. Причем часто оказывались не только на стороне правительственных сил, но и в стане вооруженной оппозиции. Воевали и друг с другом. И такое бывало. Масштабы нашего вовлечения в ангольский конфликт как советского, так и российского периода до сих пор тайна за семью печатями. Как и точные данные о погибших в этой войне.

Официально опубликованные цифры ангольских потерь меньше афганских или корейских. Напомню, что в Афгане армия, КГБ и МВД СССР потеряли 14 433 человека и 287 военнослужащих считались пропавшими без вести, а война в Корее, по официальным данным, унесла жизни 142 офицеров и 133 человек рядового и сержантского состава. В Эфиопии, по официальным данным погибло, 79 советских военнослужащих, а во Вьетнаме – 16 человек.

Но ведь война в Анголе была другой. В эту страну никогда не посылались регулярные советские войска, кроме личного состава периодически заходивших в порты Анголы боевых кораблей, в том числе и с морскими пехотинцами на борту. Им, правда, ни разу не пришлось применять своих навыков в реальной обстановке. Поэтому наибольший урон понес контингент наших военных советников, спецназовцев и переводчиков, а также советские и российские летные экипажи, в разное время работавшие в стране.

Она была странной, эта ангольская война. Широкой общественности о ней до сих пор известно немного, поэтому с полным основанием можно сказать, что для большинства советских людей она была тайной. Такой она остается и сегодня. Собственно секрета о том, что ангольское правительство ведет боевые действия против «вооруженных контрреволюционеров» из Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА) и поддерживающих его подразделений южно-африканской армии никто, конечно же, не делал. В сообщениях СМИ мелькали сообщения и о других оппозиционных МПЛА вооруженных организациях: Национальном фронта освобождения Анголы (ФНЛА) и Фронте освобождения анклава Кабинда (ФЛЕК). Но вовлечении в бои с оппозиционерами советских людей не писало в те времена ни одно средство массовой информации. Даже на уровне министерства обороны СССР считалось, что мы в боевых действиях не участвуем, а только оказываем содействие в подготовке и планировании боевых операций. Официально в вооруженный конфликт в Анголе были вовлечены только местная армия – Народные вооруженные силы освобождения Анголы (ФАПЛА) и 40-тысячный кубинский экспедиционный корпус.

Однако по мере втягивания Анголы в полномасштабную гражданскую войну и подключения к ней южно-африканской военной машины наши соотечественники все чаще оказывались на передней линии огня. Им, как и ангольцам, и кубинцам, приходилось вступать в непосредственный огневой контакт с противоборствующей стороной. Они гибли и получали ранения в перестрелках и под артобстрелами дальнобойных гаубиц армии ЮАР, подрывались на минах, заживо горели в «заваленных» унитовскими «Стингерами» и «Стрелами» транспортных самолетах и вертолетах. Первый такой масштабный случай произошел в августе 1981 года, когда южно-африканские войска вторглись в пограничную провинцию Кунене и окружили части 11-ой бригады ФАПЛА под городом Онджива. Тогда советские советники и переводчики, находившиеся в боевых порядках приняли бой наравне со своими подопечными. Многие были ранены, в том числе и военный переводчик Леонид Красов, несколько советских офицеров и их жен погибли, а один советский военнослужащий попал в южно-африканский плен.

В 1985–1988 годах в боевых операциях по уничтожению баз вооруженной оппозиционной группировки УНИТА в провинции Кванду-Кубангу погибли и были ранены более десяти советских военных спецназовцев. Тогда наши ребята напрямую схлестнулись с наемниками и военнослужащими регулярных войск ЮАР, пришедших на помощь унитовским формированиям. Отечественная пресса тех времен старательно обходила эти события своим вниманием.

За период «официального» военного сотрудничества с 1975 по 1991 год в Анголе было сбито и пропало без вести более десятка самолетов и вертолетов с советскими экипажами или нашими советниками на борту. (После 1992 года сбитые или потерпевшие катастрофу самолеты с летчиками из стран бывшего СССР, работавшими «по личным контрактам» вообще не поддаются подсчету: они падали чуть ли, не каждый месяц). В 1980 году «Стингером» при вылете из Менонге был сбит Ан-26 с советским экипажем. Двое летчиков попали в плен к повстанцам УНИТА. В 1982 году при заходе на посадку на аэродром Лубангу врезался в гору другой Ан-26 с совместным советско-ангольским экипажем. В 1983 году над провинцией Маланже пропал без вести советский вертолет Ми-8, с нашими специалистами, совершавшими аэрофотосъемку местности. Разбитую машину, останки тел его экипаж и пассажиров, включая 12-летнего сына начальника геодезической экспедиции удалось найти только через семь лет. В 1984 году унитовской зенитной ракетой в одной из центральных ангольских провинций был сбит советский Ан-12. Погибло одиннадцать человек: экипаж и пассажиры. При осуществлении поисково-спасательной операции в вертолет Ми-8, пилотируемый с советским экипажем, попал унитовский «Стингер». Вертушка взорвалась в воздухе, и советский экипаж, состоящий из трех офицеров, заживо сгорел. Но об этих и десятках других случаев сегодня знают лишь люди, имевшие непосредственное к ним отношение. Даже сомневаюсь, зафиксированы ли они все в архивах.

Что делали мы в этой далекой африканской стране, какие ценности защищали? Официально советские военные советники и специалисты выполняли в Южной Африке свой «интернациональный долг», защищали ценности социализма и помогали дружественной Анголе в строительстве национальных вооруженных сил и отражении агрессии извне. Однако у тогдашнего советского руководства были и другие мотивы, для того чтобы посылать тысячи советских людей для участия в кровопролитной междоусобной войне.

Может быть, расчет делался на дальнейшее экономическое сотрудничество в освоении сказочных богатств этой страны: нефти, алмазов, железных и марганцевых руд или мощнейших гидроресурсов ангольских рек? А может быть, советское правительство было заинтересовано в приоритетных поставках сельскохозяйственной продукции, которой Ангола славилась на весь мир: кофе, орехов кешью, сизаля или черного и красного дерева? Да, действительно ряд экономических проектов реализовывался. Но не это было главным. Главными были цели политические. Распространить свое влияние на Анголу, Мозамбик, Зимбабве, а в перспективе и Намибию, незаконно оккупированную ЮАР, и, наконец, на саму ЮАР.

Кроме того, Ангола представляла собой объект интереса со стороны руководства советскими вооруженными силами в плане глобального противостояния США. Сразу же после провозглашения независимости Анголы между СССР и НРА было подписано соглашение об использовании советскими вооруженными силами военной инфраструктуры страны. Ее военно-морские базы поступили в распоряжение советской оперативной эскадры, а военно-воздушные базы были предоставлены для посадок нашей стратегической, в первую очередь, разведывательной авиации. С 1975 по конец 80-х годов XX века Ангола превратилась в мощный форпост СССР на Юге Африки, в его верного политического и военного союзника. Но этот форпост необходимо было защищать изнутри.

Первые советские военные специалисты появились в Анголе сразу же после провозглашения независимости страны 11 ноября 1975 года. Появлению на карте нового независимого государства способствовало свержение в Португалии диктатуры. Пришедшие к власти в стране в 1974 году прогрессивные офицеры из Движения вооруженных сил, предоставили африканским колониям страны независимость. Стала свободной и самая крупная и богатая из них – Ангола. Темнокожие повстанцы полтора десятка лет боровшиеся с колониальными войсками стали в ноябре 1975 года полноправными хозяевами страны. К власти пришла коалиция из трех национально-освободительных движений: Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА) и Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА). Движение ФЛЕК, ставившее своей целью отделение от Анголы богатейшей нефтью провинции Кабинда, было единодушно признано сепаратистским и осталось за рамками соглашения. Однако «союз трех» оказался крайне непрочным. Движения всегда враждовали между собой, а их лидеры крайне настороженно относились друг к другу не столько из-за своих политических убеждений, сколько из-за принадлежности к различным племенным этносам.