Пункт 9. Вопрос. Дам ли я себя кинуть еще раз? Возьму ли я две тысячи там, где заслуживаю пять? Ответ отрицательный. Раз уж у меня нет мужика, то пусть у меня хотя бы будут деньги.

И вот тогда, после того, как я чудненько посидела наедине с чистым белым листом бумаги, я и изобрела схему, по мере реализации которой меня чуть не сожрали с потрохами и Молотова, и Телкова, и даже САМ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ. Но чуть-чуть не считается.

Все дело в том, что у нас среди риэлтеров есть традиция все доплаты и комиссии по большим сделкам вносить друг другу под гарантийные письма с печатями в самый день сделки. Поскольку мое пресловутое расселение, которым я занималась уже несколько месяцев, было очень сложным, многоступенчатым и все целиком и полностью держалось на мне одной, то я настояла на передаче комиссии агентства в день сделки под гарантийное письмо. Получать ее и транспортировать должна была я, а САИН контролировал бы меня с помощью осуществления регистрации договоров.

– Оля, а почему это покупатели не хотят до сделки внести деньги в кассу САИНа? – заволновался Паша.

– Они не хотят потом годами выуживать эти деньги из нас, если сделка развалится, – состроив самый невинный вид, на который была способна, объяснилась я.

– Давай, я с ними поговорю.

– Пожалуйста, – пожала плечами я. Я была готова к тому, что мои слова будут проверяться. И покупателям позвонила. Вчера, когда проговаривала все подробности предстоящего дня сделки. Они спросили, как мы получим десять тысяч комиссии.

– Вы отдадите их мне наличными под гарантийное письмо САИНа после закладки. Если что-то пойдет не так, я вам их сразу же верну. А если все будет хорошо – увезу с собой.

– Отлично.

– Имейте в виду, я вам просто из хорошего отношения скажу, что у нас начальство старается все деньги заранее получить через кассу.

– Может, так и сделать? – степень доверия к моим словам потрясала.

– Пожалуйста, но если потом договор не пройдет, могут быть проблемы.

– Какие? – насторожились они.

– Ну, с возвратом. Это же наша комиссия, и теоретически, если сделка развалится, эти деньги САИН зачтет себе, а вам предложит разбираться с нашими клиентами. Наша-то работа будет окончена.

– Ой, Оля, спасибо огромное. Что бы мы без вас делали?

– Не за что, – заверила их я и отключилась. Следующим пунктом балета был перевод регистрации из рук регистраторов САИНа в свои нежные лапки. Это было проще. Я просто заранее с каждым участником событий съездила к нотариусу, который был наиболее удобно к ним расположен, и сделала доверенности на регистрацию на себя.

– А почему не в день сделки? – спросил меня кто-то.

– В день сделки все доверенности и заявления должны быть готовы. У нас большая сделка, не будет на это времени.

– Вы правы.

– И потом, я подбираю нотариуса рядом с вашим домом. Вам это будет гораздо удобнее.

– Спасибо, Оля.

– Не за что, – отвечала я и шла плести свои сети дальше. За день до сделки я пришла к Сенокосову за бланком гарантийного письма, а чтобы он не напрягся, я распечатала его заранее, а к нему приложила еще пачку бумаги. Так что он подписывал все на автомате.

– Что тут, Оля?

– Тут согласования к завтрашней сделке. Согласие на сделку, подтверждение адреса, гарантийка, письмо на ключ, письмо на копии. Обязательства по регистрации. – Он подписывал, я бубнила. Слово «гарантийка» легло на его усталые мозги и он подписал всю стопку. В этом минус большой корпорации. Поскольку речь не шла о его кровных делах, он не отследил моих телодвижений. Зачем ему? У него еще девять маклеров и два стажера. Конец квартала, горячка, аврал. Куча проблем от невыполненного плана. Он осознал, что дал мне в руки платежный документ, уже после того, как я в канцелярии на всю пачку шлепнула печать.

– Что ты так много бумаг принесла? Что тут?

– Да накопилось. И к сделке.

– Сенокосов подписал?

– Да. Вот, вот, и вот. И вот здесь, – секретарь добросовестно проверила подписи Паши, а вот то, на чем они стоят, не отсмотрела. Теперь надо было только сфальсифицировать отсрочку передачи денег САИНу. Чтобы денег не хватились раньше времени. Реально это и было самым сложным. Получить чемодан наличных сегодня, а разыграть, что и в глаза их не видела. Иногда, вспоминая тот декабрь, я понимаю, что была на волосок от уголовного дела. Как я на такое решилась – не понимаю. Видимо степень моего бешенства была столь велика, что я была готова на все. В день сделки, уже заложив по сейфовым ячейкам деньги, получив десять штук и отведя народ подписывать договора, я позвонила Сенокосову, и, старательно изображая истерику, прокричала в трубку:

– Паша, у меня проблема. Мне покупатели не хотят отдавать деньги под гарантийку!

– Как так? Почему? – испугался Паша.

– Они хотят заложить их в депозитарий. Чтобы мы их получили, только когда они получат документы на квартиру! Я не знаю, что мне делать!

– Настаивай.

– Я уже полдня настаиваю. Они готовы уйти. Может, я заложу деньги в сейф? Там в качестве условия допуска только наш договор. И они согласны даже на копию.

– Ну хорошо, – после паузы, тяжело вздыхая согласился Сенокосов. Он был хорошим человеком, но он был по другую сторону баррикад. И он не поддержал меня, когда об меня вытерли ноги.