– Где твоя гордость? – взвилась мать, но Руслан прижал меня к себе и зашептал:

– Я тебя люблю. Господи, какой же я был дурак. – Мы стояли посреди еще мокрого коридора, шептались, целовались и как-то даже забыли про маман. Я только через какое-то время отметила краем глаза, что она стоит на кухне, смотрит на нас и пьет бальзам Биттнера. Для релаксации.

Через три часа мы сидели у него дома, в его восхитительном кожаном бежевом кресле, голые, замотанные в теплый мягкий испанский плед и мурлыкали.

– Как ты думаешь, твоя мать не выгонит тебя из дома? – спросил он, вкладывая мне в губы клубнику. Огромную и скучную, привезенную из теплых стран, но оживленную его руками.

– Интересно было бы посмотреть, как это она выгонит меня из дома, за который я плачу!

– Ты удивительная.

– А ты сумасшедший

– Это почему? – его глаза искрились, голубые озера смеха и радости. Как же они мне нравились, я готова была смотреть в них бесконечно.

– Ну кто вламывается в дом таким образом?

– А, по-моему, я очень прилично звонил в дверь.

– Ага.

– Не ага! Это ты вот вышла, похожая на чертика.

– Я всегда такая, когда генерально убираюсь.

– Ты гениально убираешься. Только вот чище от этого не становится. Я, во всяком случае, не заметил.

– Ты плохо смотрел. У меня в шкафу стало гораздо чище. Там вообще теперь ничего нет, – расхохоталась я.

– Скажи, почему ты мне не позвонила? – вдруг на полном серьезе спросил он.

– Я? А что, я должна была позвонить?

– Ну…Я надеялся, что этот тяжкий груз ты возьмешь на себя….Шучу.

– Ты уехал в тот день с видом: «ненавижу эту женщину, из-за которой я чувствую себя….», уж не знаю, кем ты там себя чувствовал. И что, я должна была звонить?

– Нет. Конечно, нет. – Согласился Руслан. Руслан! Как приятно произносить его имя. Руслан!

– Руслан!

– Что?

– А почему ты не позвонил?

– Не понял? Я же тут. Или нет?

– Не это. Почему ты приехал и обзванивал, как я поняла, все квартиры подряд. Не понимаю!

– А… На самом деле, квартира была только пятая. Не все открывали, а на третьем и пятом точно знали, что никто не сдает квартиры. И подсказали искать на шестом. Не очень-то и сложно.

– Но почему? Ау?

– Хочешь клубничку?

– Только если в эротическом смысле. – Брякнула я. Раздался хохот. Руслан сел и достал с журнального столика бокалы с вином.

– Олечка, будь всегда такой. Таких я больше не видел.

– А ты во всех зоопарках мира побывал?

– Ладно, расскажу. В тот клятый вечер я страшно расстроился. Со мной такое впервые.

– Глядя на тебя сегодня, я вообще думаю, что ты тогда просто что-то не то съел.

– Не перебивай, – обиделся он. – Я же страдал. Это надо уважать!

– Какой пафос! Но продолжайте, умоляю.

– Ну я, естественно, решил, что нам с тобой лучше больше не видеться. Что хорошего может получиться после такого?

– Действительно! – усмехнулась я, положила голову ему на колени и принялась зазывно смотреть снизу вверх.

– Не дразнись. Да! Я так считал. И не звонил, хотя разглядывал запись «Оля Тосол» в моем телефоне по пять раз на дню.

– Романтично ты меня обозначил!

– Не придирайся, – он шутливо пригрозил, что отшлепает.

– Давай! – загорелась я.

– Отстань, ненасытная. И я так смотрел и думал, что ты меня уже, наверное, забыла. Посмеялась с подружками над банкиром-импотентом и выкинула из головы.

– Да, именно так я и поступила, – подтвердила я, вспоминая мои телефонные страдания.

– И тогда я напивался и страдал.

– Очень разумно.

– И однажды допился до того, что потерял мобильный.

– Кошмар.

– Именно! Твой телефон был только там.

– Ну конечно! А в деле?

– А в деле ты, дорогуша, оставила телефон Покровки. И адрес тоже. Вот такую свинью мне подложила.

– Не понятно.

– Ну как же? Я мог бы спокойно и дальше тебе не звонить, пока знал, что в любой момент смогу тебя найти. А тут вдруг оказалось, что найти тебя невозможно.

– А платеж за меня вносила в этот раз мама! – вспомнила я.

– Точно. В банке я тебя не дождался. Я, правда, решил, что просто пропустил тебя. Неважно, – он обнял меня и принялся баюкать и нежно раскачивать, глядя в глаза. Я забалдела.