Вместе с тем пришли изменения и в саму жизнь девочки. Естественно, Яна знала, что такое смерть, но теперь та пожала ей руку. Мать двоих детей покинула их. Не нарочно!.. но всё же покинула. И в такие моменты для ребёнка следы, что остались, – это спасательный круг. Жизнь идёт своим чередом, диктуя свои правила. Яна старалась продолжать делать всё так же, как и раньше, но опять не вышло – она чуть не ушла ко дну. Девочка приходила домой, но дверь никто не открывал, расчёсывала волосы, но их никто не собирал в причёску. Яна мазалась в краске, но никто не серчал и не прогонял умываться, ложилась спать, но никто не желал спокойной ночи. Она осталась предоставлена самой себе, но ребёнок ещё не научился жить сам по себе, посему эта свобода обратилась в потерянность.

В те времена небо надумало действовать строго, поучительно и в то же время невидимой рукой нежно подталкивало в спину и утирало слёзы. Последующий год пройдёт в попытке обосноваться в сменившемся укладе. Изменения неизбежны: они ведут нас вперёд. Отныне родных, какими она их знала, не стало. Отец стал употреблять алкоголь ещё больше, избегая реальности, а приходя в дом, изливал боль в агрессии. Бабушка, что была матерью ушедшей, погрязла в печали. Сестра, некогда лучший и единственный друг Яны, отдалилась от неё, начиная всё больше пропадать в обществе иных друзей, которых девочка не знала и каких обычно избегала. Она повстречает нового спутника – одиночество. Оно неотъемлемая часть нас самих, в нём скрыта золотая жила, в его обществе она найдёт себя, но это позже.

А пока родные люди, на которых она всегда полагалась, не изъявляли желание помочь пройти эту тьму. Яна много раз просила взяться всем за руки, ведь когда вместе, то менее страшно, но они почему – то не слышали её. И она молча продолжит наблюдать за постоянными ссорами, слезами, падениями. Все были заняты своими проблемами, и никому ни до кого не было дела. В этот момент ей виделось единственно верное решение: принять позицию всех. Яна старалась стать клеем, что скрепит всех, надев маску вечной улыбки – в ней было легче действовать. До седьмого пота девочка прокладывала мост между отцом и сестрой, между сестрой и бабушкой. Но позабыла про себя и осталась незамеченной.

Благо Создатель дал живому существу удивительное умение приспосабливаться к обстоятельствам. Да, время шло, и постепенно новая жизнь стала привычной. Глава семейства, с целью заработать больше денег и дать детям лучшее будущее, стал уезжать в командировки. Теперь его пребывание дома сократилось до четырёх дней в месяце. Бабушка, что была прикована к своему дому из – за многочисленной скотины, требовала, чтобы дети жили с ней. Но хоть дом и находился в черте города, до школы было очень далеко, а местные учебные заведения ни Яна, ни её сестра не хотели признавать. Потому сёстры стали жить одни в городской квартире на восьмом этаже. В школьной жизни Яны наступила тишина: ни тебе изменений, ни поворотов, ни разворотов. Но вот в однокомнатной квартирке жизнь шла медленно под откос, а точнее, накрылась медным тазом.

Нас ждёт последняя дверь на сегодня. За мною, пожалуйста. Не правда ли, она напоминает нам феникса, что вечно сгорает и непременно возрождается. Его сияние ослепляет взор, поспешим же войти!

Мы снова на восьмом этаже. Не удивляйся, что все последние пути приводят нас сюда. Как – никак, а целых десять лет минуют из жизни Яны именно здесь. Мы постоим на пороге: мне не хочется разуваться, а тем более проходить в гущу событий. Здесь слишком много народу и слишком мало смысла.

В разные времена и в разных местах люди, имеющие определённый уровень осознания, придут к одному и тому же. Вот и эти люди встретились, конечно же, не просто так. Давай отключим внешний звук: мне не свойственна музыка, что оглушает эти стены. К тому же их разговоры не несут никакой весомости и страшно жужжат. Ах, у меня начинает болеть голова! Скорее нажмите стоп!.. Так – то лучше.

Эта толпа состоит из людей разных возрастов, они сошлись здесь из разных уголков города, каждый за плечами имеет свою историю, отличную от другой. Но одно их объединяет: сознание. Каждый свободен в своём выборе, но они его не сделали. И если причина, по которой они здесь, ясна, то не сразу можно догадаться, что же здесь делает Яна.

Оставим на паузе – это в нашей власти – и пройдём в комнату. Когда они заполняют эту маленькую квартиру, Яну всегда можно найти в углу дивана. Порой она злится, той самой злостью, что начинает причинять физическую боль. Иногда от безысходности она кричит. В другой день, не имея сил выносить это, она просто плачет. А иногда молчит, чувствуя пустоту, зияющую внутри. Вы, возможно, спросите: а что в этом такого трагичного? Но, чтобы понять, вам нужно быть ребёнком, оказавшимся здесь одному, понимающим, что помощи ждать неоткуда, и осознающим собственное бессилие, наблюдающим ужасы наяву, чувствующим пренебрежение со стороны тех, в кого ты верил. Да, Яна и сама знала, что могла рассказать обо всём родителю, но сестра горячо просила о молчании. А Яна, глупышка Яна, что по – прежнему считала её единственным другом, смиренно выполняла просьбу. В свою очередь она каждый раз просила сестру не приводить никого в их хрупкий дом, но опять оставалась незамеченной и неуслышанной.

Для Яны было бы счастьем, если бы в такие моменты для неё было место, где бы она смогла переждать, даже будь оно размером с коробку, но его не было. Вот и все дела. На года три это место станет пристанищем для этих и ещё множества чуждых для Яны людей. За всё это время она так и не поймёт их, но увидит их глупость, потерянность и несостоятельность. И навсегда в будущем звон стекла бутылок, рюмок, бокалов будет звучать для неё как звук слабости и низости, а тосты – гимном недалёких людей.

В то время восприятие окружающего мира снова сделало сдвиг в сторону от картины мира большинства в её окружении. Понимая это, она ухватилась за последнюю надежду, которую видела на тот момент. Отныне единственным спасением для неё казался её собственный внутренний мир. Ведь его никто не может испортить, засорить или разрушить. И Яна с головой уходила в него, напрочь игнорируя реальный мир.

Позже многие будут указывать в её сторону пальцем и приговаривать: «Не от мира сего». Реальность будет продолжать изредка бить её своею жестокостью, но это повлечёт лишь ещё большее погружение в себя. Яна уже не хотела создавать контакты с людьми и приводить в порядок, устраивать своё социальное место. Теперь уже юная девушка, она предпочитала оставаться сторонним наблюдателем, а не участником общества.