– Вы знаете номер дома?

– Нет, но ошибиться невозможно.

– Кто говорит?

– Доктор... Мак Робинсон, отель "Амбассадор", номер 714. Я обнаружил, что там произошло.

– В данный момент вы говорите с Бельфонтейн-авеню?

– Нет, мне пришлось вернуться в отель.

– Вы будете в отеле?

– Через некоторое время.

В трубке раздался щелчок.

– Минутку, прошу вас, - сказала она. Последовала пауза.
– Лейтенанта Шапиро нет на месте, - снова прозвучал голос в трубке.
– Я передам ему ваше сообщение, как только смогу с ним связаться.

– Очень хорошо, спасибо.

– Спасибо, доктор, - ответила девушка.

Я повесил трубку, немного завидуя тому вниманию, которым пользуются в Лос-Анжелесе медики, и отошел от телефона.

– Какие-то проблемы, доктор?

– Еще не знаю. Извините, но мне нужно вернуться к Биллу.

Сэмми проводил меня тяжелым взглядом. Когда я добрался до лестницы, он уже стоял у двери, все также похлопывая себя газетой по ноге.

По дому растекся аппетитный запах кофе. Была всего четверть девятого утра, но мне казалось, что я уже прожил весьма насыщенный день. Билл расслабленно сидел за столом, опустив подбородок на руки и покачивая головой из стороны в сторону, как медведь.

– Нужно что-нибудь съесть, - сказал я.

– Он говорит, что не голоден, - ответила Дона.

– Робби жил один?

– Да, - сказала она.
– Вообще-то у него была подружка, но сейчас она уехала.

– Вы знаете, кому принадлежит дом?

– Нет.

Она посмотрела на Билла, в этот момент заворчала кофеварка. Оставалось надеяться, что она не позволит кофе кипеть слишком долго.

– Когда вы видели Робби последний раз?
– спросил я Билла.

Он повернул голову и посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Я не отставал.

– Так кто такой Сэмми?

Дона пожала плечами.

– Не знаю. Он постоянно крутится поблизости и ведет себя так, словно все это его очень забавляет...

– Это он устроил Билла в квартире той девицы?

– Да.

Дона выдернула вилку кофеварки из розетки, бульканье постепенно стихло. Потом она взяла с этажерки и поставила на стол три чашки. Когда она наливала кофе, я заметил, что руки у неё дрожат.

– Полиция придет сюда?
– спросила она.

– Не сразу; может быть, немного позже.

– Вы им сказали, что он был другом Билла?

– Нет. Я ничего не сказал кроме того, где меня найти. Но раньше или позже придется все рассказать.

– Вы это сделаете?

– Думаю, да.

– Пейте кофе.

– Спасибо.

Кофе был слишком горячим, но я с удовольствием его выпил, хотя обжег рот. Но это был удобный предлог избежать разговора. Я получил уже третий ожог, когда в комнату вошел пророк Даниэль без своих газет.

– Я чувствую приятный запах, - сказал он.
– И говорю себе: наверху варят кофе. Да, леди и джентльмены. Спасите мир!

– Что ты сделал со своими газетами?
– спросила Дона, протягивая ему чашку.

– Продал! Теперь я богат. Когда куплю это кафе, предложу вам место внизу. Да, я все продал. Сэмми купил все сразу.

Он опустился на пол и прислонился к стене, держа горячую чашку обеими руками и осторожно отхлебывая кофе. Его глаза были похожи на две черные точки за стеклами темных очков. Я посмотрел на Билла и мне пришло в голову, что на нем нет темных очков, в которых мы его нашли.

Должно быть, он потерял их в траве. Неприятно...

– Кто-то хочет доставить Биллу неприятности, - сказал пророк Даниэль.

Дона посмотрела на него и слегка покачала головой. Я собрался сказать, что возвращаюсь в отель. Шапиро наверняка постарается разыскать меня там. И потом, мне начала надоедать атмосфера колонии хиппи, я уже измотался до предела.

Я чувствовал, что самым срочным делом стала необходимость разобраться с Сэмми. Поэтому я сел в машину и отправился на авеню Ветеранов в квартиру, из которой мы забрали Билла. Машину я оставил на том же запрещенном для стоянки месте.

– В конце концов, можно представить, что я спасаю мир. И это мой последний шанс.

На четвертом этаже бушевала гроза. Дверь в квартиру стояла настежь, и голоса разносились по всему дому. Я прибыл на место в самый разгар домашней разборки, и не было никакой нужды прикладывать ухо к замочной скважине, чтобы оказаться в курсе происходящего. Через распахнутую дверь я мог хорошенько разглядеть подружку Сэмми, метавшуюся по комнате в коротеньком розовом пеньюаре. Различал я и некоторые части Сэмми, по крайней мере спину. На нем, как всегда, была его шляпа, и он небрежно опирался на китайскую ширму.