Как только она увидела меня в своём платье, её лицо сначала из бледного превратилось в серое, а потом исказило гримасой ужаса.

Она с каким-то диким криком бросилась на меня, но я так и не дождалась удара, а вот треск ткани услышала. И будто ожигающим кругом прошли по пояснице, оставляя горящие ожоги. Откуда в ней столько силы, что она одним движением сорвала с меня это платье?

Я даже не сразу сообразила, что стою среди кучи народа в одних трусиках. Аня же тем временем, не давая мне успеть смутиться, откинула дорогую, уже тряпку, в сторону и, схватив меня заколоть, так что даже её маленькие коготки вошли в кожу, потащила меня обратно в мою спальню. Я как марионетка подчинялась ей, была ей ведомая. Из шока выла в тот момент, когда огненные струи воды ошпарили мне голову и плечи. Я завизжала, пытаясь покинуть тесную кабинку душа. Но обезумевшая Аня толкнула мен обратно, под кипяток. При этом она схватила губку и, нанеся на неё лосьон, стала с остервенением тереть и так травмированную кожу.

Сквозь свой визг и панические мысли в своей голове, я услышала голос Алекса. Как он успокаивал свою жену. Ещё минуту спустя, которая для меня стала вечностью, рядом появился Дмитрий, и переключил поток воды на чуть тёплый, и, прижав меня к своему прохладному телу, стал гладить мои мокрые волосы, и успокаивать.

Меня же всю трясло, а кожа горела, от полученного ожога, и прохладная вода ни капли не остужала травмированную кожу.

Покинули душевую кабинку мы только тогда, когда мои завывания стихли, и я смогла расслабиться в Диминых руках. Сперва, он выключил воду, потом отлучился буквально на несколько секунд, принеся с собой огромное махровое мягкое полотенце белого цвета. Отстраненно заметила для себя, что это не моё, ведь мои были все маленькие, и даже уже огрубели от стирки.

Дима накинул нежный материал мне на плечи, и аккуратными прикосновениями, что бы не раздражать покрасневшую кожу, избавил её от влаги. После, завернув меня в мягкий влажный саван, подняв меня на руки, вынес из душа, но не покинул ванной комнаты, потихоньку опустил меня на ноги.

— Потерпи ещё немножко, лисёнок, — поцеловал меня в макушку, и, сняв с меня полотенце, снова оставил меня одну.

Только проводив его скульптурную спину, поняла, что Дима успел натянуть на себя спортивные штаны. А я сама для себя сейчас больше напоминала предмет декора. Не могла даже пошевелить рукой, не то что пойти куда-нибудь. Лишь стояла напротив огромного зеркала, тронутого белёсой дымкой от горячей влаги, и смотрела на себя. Сейчас я напоминала себе варёного омара.

Опухшая красная кожа на плечах, груди и животе, так же пострадали бёдра. Все те части, которых успел коснуться кипяток. В них кожу неимоверно жгло. Я даже чувствовала жар исходящий сейчас от покраснений.

Слёзы скользнули по таким же красным щекам, даря прохладу небольшой дорожке. Не удивительно, что Дима вдруг стал таким нежным со мной. Даже я в данный момент испытывала к себе жалость.

— А вот и я, — всё так же тихо проговорил Дима.

В его руках был его чёрный махровый халат, и тюбик с какой-то мазью. Повесив халат на вешалку, он приблизился ко мне, и стал лёгкими массажными движениями наносить мазь. Его шершавые ладони, раздражали кожу ещё сильнее, но она тут, же охлаждалась с помощью, того, чем меня мазал Дима.

Он провозился со мной ещё минут двадцать. Лишь в конце, уже намазал мои щеки и нос, предварительно аккуратно по нему щелкнув. Потом завернул в халат, и снова подняв на руки, вынес в мою спальню, где к моему удивлению, на кровати, подмяв ноги под себя, в похожем, как сейчас на мне халате, только белого цвета, сидела Аня. По виду она была еще бледнее и серее, я б её даже с покойником сравнила, но не часто с ними сталкиваюсь, и понятия не имею об их внешнем виде. Из-за её бледности на коже лица сильно выделялись красные пятна, говоря о том, что девушка, как и я получила ожоги. Вот только у неё помимо щёк, носа, груди и рук вроде как больше ничего не пострадало, а мне предстояло ещё как-то спать ночью. Рядом с ней сидел Александр, пристально смотря на жену. Когда мы появились, эта парочка сразу повернулась в нашу сторону.

Дима усадил меня рядом с Аней. И уже потом смерил хозяев дома злым взглядом.

— Я, конечно, многое понимаю, и на многое готов закрыть глаза. Но сейчас это уже явно был перебор, — прорычал он. — Ань, — повернулся он к девушке. — Я, конечно, тебя очень люблю, но думаю, тебе пора лечь в клинику для обследования. Твой врач тебе явно не помогает! Ты не только себе вред принесла, — он кивнул в мою сторону, — посмотри, что ты сотворила с Рыжиком…

— Ты много на себя берёшь…

Александр поднялся грозной скалой. Но, ни капли не испугал Диму. Они стояли напротив друг друга, готовые сейчас наброситься, доказать, кто из них сильнее. И я уже испугалась, что так и будет, вот только вмешалась Аня.

— Я… я… — простите меня, — всхлипнула она. — Это платье… оно… — пыталась она что-то нам сказать.

— Всё хорошо, Ань, — я сжала её руку, поморщившись от усиления жжения в ней, ведь её ладонь была таким же кипятком, как и моя.

По её щекам текли слёзы, она явно пыталась подобрать слова.

— Я ведь никому не рассказывала… — всхлипнула она. — Это моё платье, я его себе на нашу свадьбу заказала. И оно дома было у родителей…

— И? — Александр видимо пытался сопоставить полученную информацию.

Дима же сложив руки на груди, внимательно смотрел на Аню.

— Оно как-то у Вяземского оказалось, — её слёзы высохли, и она смотрела в стену пустым взглядом. — Он его на тело Дины одел. Я лично видела.

Мужчины переглянулись между собой многозначительными взглядами. После Александр подошел к своей жене и, обняв её, проговорил:

— Всё хорошо милая…

— Как это всё хорошо? — взвизгнула уже я.

Было повторное желание вернуться в душ, и проделать сбой всё то, что уже проделала Аня. Но вот только от моих движений халат скользил по плечам и спине, вызывая легкие приступы боли.