— Надеялся, что это не пригодиться, но… — после своих слов, он надавил мне на шею сильнее, и я погрузилась в темноту.

Затхлый сухой воздух попал в носовую полость, вызвав лёгкое пощипывание. Поелозила носом по жесткому материалу, в нежелании просыпаться, но количество пыли при вдохе увеличилось. Одновременно кашляя и чихая, скатилась с места своего лежания.

С трудом отплевалась от количества пыли и, протерев увлажнившиеся глаза, осмотрелась.

Самое печальное, что я помнила это место, когда оно не было таким запущенным и грязным. Когда-то большое светлое помещение, было кабинетом жены Егора Вяземского. Можно сказать вторым домом. Здесь всегда царил уют и чистота, несмотря на консервативную обстановку, из черного кожаного дивана, письменного стола со шкафом, и нескольких террариумов, где Ольга держала своих красавец — змей. Там, где когда-то светлое окно украшали нежно-желтые занавески, было просто забитое окно. Дорогой дубовый письменный стол, был завален кучей папок, на которых пыль делила пространство толстым слоем вместе с паутиной. Шкаф постигла та же участь. Террариумы стояли грязным, замызганными стеклянными коробками абсолютно пустыми, а когда-то идеально белый кафельный пол, был покрыт трещинами из которых пробивались ростки Розовых кустов, грязью, и разной живностью в виде тех же пауков и муравьёв.

Пыльный, горячий воздух, который больше не кондиционировался, не давал вздохнуть без чиха. Вот я и стояла посреди разрухи и, борясь с настольгичискими слезами, чихала, и тёрла уже изрядно покрасневший нос. Вернулась обратно к дивану, который был укрыт белой материей, больше напоминающею хлопковую простынь, и села ничего не меняя.

Учитывая уныл вид помещения, просматривать, что там стало с кожаной обивкой дивана, я не решилась.

Где-то слышались переливистые песни птиц, вот только я не обольщалась, понимая, что я вроде как здесь совершенно одна. Удивительно что, мня не связали, а тупо вырубили и привезли сюда. Даже на диван уложили, хотя мог сгрузить где-нибудь в кустах на радость насекомым.

Вновь поднявшись, подошла к массивной сейфовой двери, что вела на улицу, и подергала ручку.

— Заперто, — пожала я плечами, будто надеялась, что будет открыто.

Глянула в сторону второй двери, но уже из пластика, что вела в теплицу. Она никогда не запиралась, а значит, у меня есть возможность…

Быстро подойдя к ней, рванула дверь на себя. Дверь подалась и со скрипом открылась. Глянула на царившее безобразие за дверью.

— Ну, я хоть попыталась, — пробубнила я, смотря на стену роз перед своим лицом.

Мне кажется, что после этого приключения, буду как никто другой понимать Анину нелюбовь к этим цветам.

Вновь осмотрелась по сторонам, и, сдернув простынь с дивана, разорвала её на две части. Пропитавшаяся пылью ткань, легко разлетелась на две части. Обмотала ею руки, и приступила к прополке, точнее освобождения себе пути.

— А я смотрю, ты хозяйственная, — раздался весёлый голос Данила.

От неожиданности я вздрогнула и разорвала стеблем и так подранную ткань. Видимо я так погрузилась в себя во время расчистки пути, что даже не услышала, когда он вернулся. Да и сколько времени прошло я тоже не знаю, но мне казалось, что я тут целую вечность, а путь себе расчистила не более чем на три метра.

— Я просто…

И что сказать? Что стало скучно, я вот букетов нарвать решила?

— Да ладно, забей. Там тоже двери заварены, Дамизовы постарались, — добил меня мужчина.

Выходит, я тут зря напрягаюсь?

— Я привёз тебе поесть. Надеюсь, ты любишь роллы? — вернулся обратно в кабинет Ильев.

— Да мне всё равно, лишь бы поесть, — устало проследовала за мужчиной. — Скажи мне, Данил, долго я буду здесь торчать?

Он протянул мне пакет с моим, походу ело ужином. И пожал плечами.

— Позвонишь, Ани и попросишь её приехать, но без хвостов и компании, а потом ты свободна. Я тебе даже такси вызову, — улыбнулся мужчина своей фирменной улыбкой.

Достала из пакета коробочку с роллами и бутылку воды, и, устроившись на не менее пыльном кожаном диване, спросила.

— Скажи, зачем она тебе, после всего что было? Неужели нельзя забить и найти другую? За что ты её так любишь, что не можешь отпустить?

Данил посмотрел на меня как на душевно больную. Подошел ближе, и, взяв пустой пакет, расстелил на диване и сел рядом. Гад! А я, значит, лежи и сиди в пыли!

— Любят не за что-то, а вопреки всему, — его улыбка стала грустной, а может мне показалось так из-за дефекта. — Думаешь, я не пытался всё, то время, что сидел? Каждый день, обдумывая то, что было. Вспоминал её улыбку, её наивность. То как она доверчиво ко мне прижималось, когда чего-либо пугалась. Я был её защитой с того момента как ей исполнилось тринадцать. Хрупкая, нежная, с кучей фобий и комплексов… Такая вся моя… Знаешь, сначала я решил забыть. Да, не удивляйся. Думал, выйду из тюрьмы. Найду себе девушку, женюсь, заведу семью. Но, — он погладил свой шрам, — это как метка, знак принадлежности…

— Ага… ясно, ты псих, — жуя пробурчала я.

— Думай, как хочешь. И давай жуй быстрее. Я соскучился по своей малышке.

Несмотря на все обстоятельства, точно знала, что звонить Ани я не буду. В её положение лишний стресс вреден. Да и встреча с бывшим охранником ей вряд ли принесёт положительные эмоции.

Пока прожевывала очередной ролл, и запивала его водой, мозг вёл свои вычисления. Как же быть? И что делать?

А фиг с ним! Терять мне всё равно нечего. Хоть и страшно было, что этот шкаф свернёт мне шею, одним лёгким движением своей руки. Но и я сейчас в таком подавленном состоянии из-за своей несчастной любви, что в принципе, если шиковать, то на полную катушку. Убьет, так мучиться не придётся.