Прямо на жуткое свечение.

Но раздвинув широкие ветви елей, за которыми оно и пряталось, я ничего не увидела.

В сердцах аж зубы до боли сцепила.

Что за лихо путь мне кроет?

А конский топот меж тем, все ближе...

Выход остался лишь один, я быстро юркнула под самую раскидистую ель в надежде, что наездники меня не приметят за ее кроной, в полутьме да дожде. И тут заметила, как слева от меня промелькнуло нечто огромное и жуткое. Точно ни волк, ни медведь и не человек, что-то намного выше и шире.

Аж сердце обмерло от ужаса - неужто волкодлак в наших кроях имеется?

От страха покрылась холодным, липким потом, и всем телом вжалась в корявый ствол сосны.

Творец Единый и Всемилостивый! Хоть бы не учуял меня! Хоть бы не учуял! – так истово я еще ни разу не молилась! Всевышний свидетель! От страха аж зубы застучали.

Совсем рядом послышалось испуганное конское ржание и звук меча, что спешно достают из ножен, тут же округу огласил нечеловеческий вой страшного существа. Послышался глухой звук удара и падения.

Я тряслась от страха как осиновый лист. Не приведи боги, монстра ранили, и он, обезумев от боли, понесется в мою сторону! Хотя, говорят, что раны на оборотнях заживают очень быстро, но увы не мгновенно!

Я вся обратилась в слух, но чудовище, похоже, унеслось вслед за перепуганным конем, в другую от меня сторону. Хвала Всемилостивому!

Стало, безумно жаль, растерзанного всадника. Интересно, кто это из наших? Из мужиков, в селе на меня много кто зуб наточил. Каждый второй захаживал к одинокой молодке в поисках ласки да страсти, да только ни одному еще удача не подмигнула.

Но кто бы это ни был, столь ужасной участи, я никому не желала.

И вдруг как молния пронзила мысль - а вдруг жив еще, и чем-то помочь ему можно?!

И следом другая - да чем помогу-то я? В мешке то, единственно, что мазь из чистотела, да придорожника, на меде, а в дождь здесь даже и костра не разведешь! Да и не один же он за мной скакал! Точно слышала! Сейчас дружи, догонят, помогут. Если есть еще кому.

Словно в ответ на мои мысли из-за ближайшей ели послышался протяжный стон, исполненный боли:

– Ярогон, где ты? Ярогон? Помоги! Помоги! Ярогон!

Мужской голос сдавленно охрип, и грудь забилась нехорошим, булькающим кашлем.

Я подумала, что дела у мужчины, судя по нехорошему кашлю, совсем плохи и, что это явно не местный. В нашем селе никаких Ярогонов отродясь не бывало.

– Ярогон!
– снова позвал мужчина, тяжело дыша, с явными нотками отчаяния в голосе.
– Я здесь!

Да, что ж ты делаешь, глупый?! Тебе же говорить сейчас нельзя!

Позабыв и про проливной дождь, и про то, что волкодлак может вернуться, я бросилась на голос умирающего.

Увидев меня, мужчина попытался приподняться на трясущихся от слабости руках, но ему это не удалось. Он снова тяжело упал на землю, видать дела совсем плохи.

– Ты кто?
– прохрипел сдавленно, я видела, что правая рука его скользнула в сторону, очевидно к клинку, что был в ножнах за плащом.

– Я заплутавшая путница. Я не причиню тебе вреда. Тебя нужно оттащить под ель, там попробую тебе помочь, - сказала спокойно и ласково.

– Неудачное время ты выбрала девка, чтоб плутать, - мужчина зашелся жутким кашлем и стал отплевываться от крови.

Я замерла возле мужчины, не зная как к нему подступиться. Очень высокий, крепкий, широкоплечий, да к тому ж еще в кольчуге и поднимать его нельзя. Две огромных раны поразили его тело, одна на груди и самая страшная, на животе. Бедняге недолго осталось.

– Беги отсюда, путница. Здесь и на минутку нельзя останавливаться сегодня, беги не оглядываясь.

Я присела перед мужчиной на колени и стала снимать заплечный мешок.

– Негоже человеку одному смертный час встречать.

– Смотри, как бы мой смертный час и твоим не стал, - прошептал мужчина еле слышно.

– Как боги уложат, так и будет. Не разговаривай, нельзя тебе.

Вытащила из чистой тряпицы заговоренный на кровоостановку мох и стала прикладывать его к ранам богатыря, придавливая ладонью. Мужчина охнул и сцепив зубы впился пальцами в землю от нечеловеческой боли, что пронзала сейчас его тело.

– Терпи! Это единственный твой шанс выжить сейчас! Проси богов о милости. Как имя твое?