Мужчина отнесся к моим словам серьезно:

— Содружество — мощная система, и даже ты не сможешь ей противостоять. Не сможешь пойти против. Но если хорошо подумать — а ты умная девочка, — ты сможешь выстроить определенную стратегию поведения и сказать верные слова… И тогда никто не посмеет запереть тебя или лишить работы. Твоя защита — публичность. Уверен, что правительство и Совет вынуждены будут демонстрировать тебя время от времени в довольном и счастливом виде и потому… не разберут на части, как ты боишься.

Он позволил себе улыбку, а я насупилась и пробурчала:

— Я готова помогать и даже посвятить этому всю жизнь. Но хочу, чтобы все делалось разумно и по моей воле…

— Может, посоветуешься с Гардом? Вряд ли вам теперь будут препятствовать…

Мы не говорили о той ситуации с тюрьмой и моим вызволением. Я тогда не смогла сдержаться и до полусмерти избила гаденыша, притворявшегося моим другом и подставившего ради денег. Мою свободу Глава обменял на молчание — но я никогда бы не обвинила его в этом. И не стала бы унижать вопросами. Но по поводу другого не удержалась и уточнила:

— Как долго вы знали про нас?

— Почти сразу понял.

— А танцы…

— Прости, но я думал что это вам поможет… В том числе тебе — принять суть стражей.

— Вот я и не хочу, чтобы меня снова подталкивали к чему-то, не предупреждая!

— Уверен, такого не случится. Но с ним надо поговорить.

— Я… мне сложно. Я не готова делиться с Гардом…

— Чем ты не готова делиться, а? Похоже, ничем…

Последнее прозвучало горько…

Я сглотнула и обернулась, глядя на мужчину, сжавшего кулаки в дверях.

Нора бы побрал этих подхалимов, которые, догадавшись о наших отношениях, сразу отвели одну каюту…

— Мы поговорим потом, — мягко сказал Глава и отключился.

Я же беспомощно посмотрела на Гарда.

— Так к чему ты не готова, Аррина? Что опять происходит — и чему ты снова не веришь?

— Как ты когда-то? — спросила я тихо, не зная, что ответить.

Дернулся, как от удара, и глухо пробормотал:

— Ты не представляешь, сколько я готов отдать, только бы этого не происходило… Но так вышло! Да, ты была подставлена под удар и предана — на тот раз мной. И я готов просить прощения за это снова и снова, но… Тебе ведь тоже есть за что извиниться. И я не про нынешнюю ситуацию — с ней мы еще разберемся.

— Есть… — сказала я медленно. — И я тебя простила, но…

Снова замолчала, не решаясь озвучить собственные страхи и слабости.

Да, я была той самой, кто «остановил Бездну»… Но еще я была влюбленной, неуверенной, напуганной и сомневающейся женщиной, которой впервые открылась возможность настоящих отношений.

Мы были слишком юны в Академии… слишком не готовы к чему-то важному. Сейчас… мы стали сильнее, взрослее, уверенней в себе и друг друге. Но ведь обстоятельства и прошлое…

Насколько это возможно преодолеть?

— Но? — поторопил он. Я видела, что Гард сдерживается из последних сил, чтобы не взорваться, и, вместо того чтобы успокоить нас обоих, начала заводиться сама.

— Но не уверена, что ты хочешь быть именно со мной.

— О чем ты? — он непонимающе нахмурился. — Неужели мои слова любви так мало значат для тебя?

— Неужели мой статус так много значит для тебя? — зарычала, выплескивая, наконец, свои сомнения. — Ты молча трахал меня, когда я была оборванкой с окраины. И с легкостью бросил, когда твой друг что-то наплел про меня. Ты бросился спасать меня, только когда я стала членом команды. Ты всегда был стражем и делал то, что скажет Совет, твой отец — и когда он приказал отказаться от меня, пусть и опосредованно, выполнил это. А что теперь? Теперь, когда каждый страж будет лживо гордиться тем, что я принадлежу той же расе? Когда мой статус пусть даже не сравнялся с твоим, но приблизился? Теперь ты говоришь о любви? А как же твои договоренности? Например, невеста, что так трепетно прижималась к тебе в порту?

Мужчина побледнел, черты лица его заострились, а на скулах вспыхнули красные пятна. На удар показалось, что мои слова не просто достигли цели, но являются правдой…

Но он рявкнул, едва проговаривая буквы от бешенства:

— Идиотка!

Мне впору было обидеться, но вместо этого я решила пойти до конца. И уточнила:

— Потому что поверила, что сделалась тебе нужна?

Гард застонал и стукнулся головой о стенку. А потом прикрыл глаза, будто от усталости, и сказал:

— Я разорвал помолвку сразу, как только смог связаться с ней. Или думаешь, я стал бы с такой легкостью и уверенностью обнимать тебя, говорить, любить и при этом готовиться встретиться с невестой? Ты все еще не доверяешь мне… и да, я первым начал эту норову традицию. Не верить словам и собственному сердцу… Но, может, поверишь хотя бы вот этому?

Он что-то набрал на своем переговорном браслете, и мой просигналил о приеме информации. А потом поджал губы… развернулся и вышел.

Я подавила порыв побежать следом и посмотрела, что же мне пришло.

Запись разговора?

Хм, судя по датам, это было несколько суток назад, когда Гард пришел в себя. Я знала, что он связывался с отцом — или тот с ним, — но, естественно, не присутствовала при их общении.

Почему он захотел, чтобы я прослушала это?

Включила и еще больше нахмурилась. То, что там говорилось, было слишком… личным. Как бы я ни относилась к отцу Гарда и его методам, я точно знала — сына он любит.