Волосы боюсь потерять, разрослись они у меня, и никто не знает, что с ними делать. Привели в парикмахерскую, мама с мастерицей спрашивают, какую мне делать стрижку? Молчу, как на допросе. Что они там решили, ничего не слышу. Потому что рыжий кот слизывал меня, как мороженое с зеркала. Все стали его прогонять, я заступилась. Кот разлегся на тумбочке возле зеркала и смотрит мне прямо в глаза. Сколько времени стригли – столько и смотрел. Наверное, ему жалко мои волосы. Он и прощался с каждой волосинкой по отдельности, смотрел и говорил мысленно: «До свиданья!»

Когда стрижка закончилась, я встала. И кот следом. Только он весь тоже стриженый оказался. Вот что значит по-настоящему отражаться.

Еще я боюсь терять людей. Бывает, вцеплюсь в свою подругу или друга и держу, до посинения. Если б ты видел мои руки, они все истощились от перенапряжения! Все в царапинах и в ссадинах. Представляешь, те, кого я держу, сопротивляются! Даже кусают меня, но отгрызть от себя не могут. Я так болею после этого. Но всё равно никого не отпускаю. Не отпускаю и всё! Никакие уговоры взрослых на меня не действуют. Просто не слышу их. Те, в кого я вцепилась, молчат. Они понимают, что если пойдет что-то не так – тут же прибью.

Костя бедненький! Сколько я его держала, столько он и потел. «Это хорошо, когда через тебя столько воды проходит, – утешала я его. – Ты не пьешь совсем, а она… Порой с ног сносит, такой поток». С Луны, что ли? Там всякой жидкости с головой. Почему вода только Костю выбрала?

И всё-таки, кто меня спас? В школе столько спасателей, особенно, когда за это дело берутся мальчишки, так и норовят тебя спасти. Ты всё не спасаешься и не спасаешься, не хочется. Просто лень! А они тут как тут! Дальше-то что?

Вот мне и приходится бегать, много бегать! Я ни минуты не стою на месте. Стоит мне остановиться – сразу падаю. У меня нет сидячего места ни в кино, ни в театре, ни в цирке…

Как-то при входе в шапито нам с Костей обменяли входные билеты на маленькие зеркальца. Оказывается, на этих представлениях так положено. Нас сразу встретил иллюзионист. Наверное, наш старый знакомый. Скорее всего, Костин или мой. И повел на самые секретные места. Нет, это не какие-то особые сидения, просто с этой точки можно увидеть, как делается фокус на самом деле. Здесь могут оживить железо и камни, да всё, что угодно… Не всем же положено знать, как это делается. Но вся эта тайна под честное слово дается, так что мы никому ни-ни… Это не какое-нибудь пацанячее волшебство, а фокус!

Только мы сели в свои кресла, а на арене уже слон. И не слон вовсе, а слоненок. Такой добренький, с педикюром на лапах и с оранжевым шарфом вокруг головы. Каждая волосинка на нем тоненькая антеннка – поэтому он всё знает и всех любит. Такой красавец – прямо загляденье!

Иллюзионист рукой дает команду, и сверху из-под самого купола опускается большая блестящая коробка, вся тоже в антеннах – этакая снежинка невероятных размеров, и прямо на слона. Он только этого и ждал, хобот и уши прижал к туловищу и даже зажмурился. Едва коробка накрыла животное, клоуны тут же под его лапами протащили дверцу и захлопнули на замочки. Видимо, слон, как на скакалке, подпрыгивал. Смешно, наверное, на это смотреть, но всё происходило внутри блестящей штукенции.

И вот, когда на арене всё замерло в ожидании, иллюзионист взглядом приказывает: «Поднять такой гостинец в самое небо!» Но уже под куполом грянул выстрел, и коробка разлетелась на кусочки, – и нет там НИКОГО! Хоть бы шарфик зацепился за какой-нибудь обломок.

«У вас на арене люков полно всяких, туда слона и опустили!» – кричит из зала Фома Неверующий. Иллюзионист приглашает проверить. Смельчак быстренько опускается и, оценив, сколько всего нужно осмотреть, зовет помощников. Людей набежало – не протолкнуться! Весь ковер перевернули, опилки раскидали, и всё без толку. «Нашел! Нашел! Нашел!» – закричал ребенок, держа на вытянутой руке маленького пластмассового слоника.

Иллюзионист взглядом рассадил всех по своим местам и предложил посмотреться в то самое зеркальце, которое обменяли при входе в цирк.

И каждый, кто заглянул, увидел вместо себя того пропавшего слона под куполом цирка. Там он живой и невредимый. Даже улыбается. Мы-то с Костей знаем, как всё было на самом деле. Но мы обещали – никому ни слова, потому что это полная АБРАКАДАБРА!

Когда одноклассники, обжигая руки, ресницы, волосы, в день моего рождения внесли к праздничному столу СОЛНЦЕ – всё замерло. Где-то слышалось, как растет трава, как с юга посреди осени возвращаются птицы, разлетаются облака, оставляя вместо себя нечто неназываемое.

Сто свечей на пироге не задувались ни с первого, ни со второго, ни даже с десятого раза. Коллективное дуновение решительно ничего не меняло. Пирог возгорался с новой силой, отмечая необжигающим пламенем предметы, вещи, людей.