Да-да, вы не ослышались.

Николаем Алмазовым.

Династия Романовых в этой реальности так и не воцарилась. Алмазовы правят Русским Империумом с 1569 года. Именно тогда завершилась Смута, кланы выдвинули из своих рядов верховного владыку и присягнули ему на верность. Никакого захвата престола, всё чин по чину — согласно Уложению, подписанному главами самых могущественных родов. Уложение заверено подписью и печатью Анатолия, первого Патриарха Церкви Равновесия. Исторический документ, хранящийся во дворе императора в Петергофе. Точную копию можно узреть в Эрмитаже.

Так, спросите вы, а откуда же вылезли все эти названия — Петербург, Петергоф и так далее? Если Романовых не было, то и Петр Великий ничего не закладывал на Неве. Окно в Европу не прорубалось, шведам мы не грозили…

Что ж, удивительное совпадение, но Петр в этой реальности всё же объявился. Романовы — могущественный и уважаемый клан, просто они уступили Алмазовым по силе. Это не помешало Петру Первому жениться на Софье Алмазовой, укрепить свое династическое влияние и править Империумом на протяжении двух десятилетий. В этот промежуток времени и была заложена легендарная крепость на Заячьем острове. Правда, случилось это на пару лет позже, чем в альтернативных мирах — в 1705 году.

Ладно, отвлекся я малость.

Выяснилось, что Сергея неплохо выдрессировали в плане обращения с вилкой и ножом. Точнее — с несколькими разновидностями вилок и ножей. Спасибо Настасье Платоновне, нашей преподавательнице по этикету.

За столом собрались только члены семьи. Самое почетное место занимал глава рода, по правую руку от него сидели сыновья, по левую — их жены. Еще дальше разместилось третье поколение Друцких — Паша, Аня, Лиза, семилетняя Алина, дочь Виктора Константиновича, и ее четырехлетний братик Миша. Рядом с Михаилом в виде исключения сидела няня. Замыкал всё это великолепие я. Азиатской приблуде, как меня окрестила Лиза, выделили место на противоположном от главы рода краю стола. Поскольку форма у столешницы овальная, это полный отстой.

Трапеза началась в гробовом молчании.

Внуки Константина Друцкого имели весьма потрепанный вид — и это сильно бросалось в глаза. Обсуждался ли очередной конфликт между моими мучителями и их высокородными предками, я не знаю. В былые времена подонков никто не одергивал. Публично, во всяком случае. Думаю, травля негласно поощрялась.

В дальней части стола, где сидели взрослые, развернулся ленивый диалог о погоде, налогах и внешней политике. Тему подрастающего поколения подчеркнуто обходили стороной.

По залу сновали тени слуг.

Эдакие сервировочные ниндзя, незаметные и величественные. Я не проверял, но есть подозрение, что эти мужчины и женщины способны поймать носком ботинка упавшую чашку с кофе. Не расплескав при этом ни капли.

Изредка я ловил на себе злобные взгляды оппонентов. Уверен, за мной лишь первый раунд схватки. Отморозки не успокоятся и продолжат пакостить. Так что руки придется отбивать не раз и не два. Вопрос в том, отважатся ли Друцкие на прямое столкновение или начнут плести интриги, придумывать изощренные способы мести. Быть начеку — заповедь любого волхва.

Глава рода при организации трапез придерживался ряда старинных европейских традиций. Обедали мы на саксонском фарфоре, но отдельные блюда подавались на серебре. Разговоры начинались лишь после того, как действующий лидер давал формальное разрешение. Это не касалось младших представителей клана — им надлежало молчать, пока к ним напрямую не обратятся старшие. Смена блюда происходила в определенном порядке, установленном чуть ли не полтора столетия назад. Повар у нас французский, что соответствует канону и подчеркивает высокий статус хозяев. Колоритный мужчина по имени Жерар с дипломом «Le Cordon Bleu» и обширным опытом ресторанного шеф-повара за плечами.

Я относился к обедам в имении прохладно. И всячески старался улизнуть с этого мероприятия. Что сложно, учитывая последствия неявки без уважительной причины. Тут и наказания рублем, и жесткие выговоры от наставницы по этикету, и куча других неудобств. Единственный легальный способ откосить от спектакля — находиться за пределами родовых земель. Не думаю, что это мне светит в обозримом будущем.

— Сергей, — Константин Федорович впервые за время трапезы обратился лично ко мне. Разговоры смолкли. Даже вилки и ножи перестали стучать по тарелкам. — Ты свободен после обеда?

Хотелось соврать.

Но мой приемный родитель всё равно узнает правду.

— Планов у меня нет.

— Чудесно, — улыбнулся пожилой волшебник. — Загляни ко мне в кабинет. Есть разговор.

Родовое гнездо Друцких неоднократно достраивалось, перестраивалось, всячески модернизировалось и даже разрушалось до основания. В архиве сохранились записи о смутных временах и клановых войнах, раздиравших Империум на заре его основания. Мне не хотелось бы тут жить в середине шестнадцатого века…