Так, теперь зарядка. Он делает 24 приседания, ни больше, ни меньше, каждый день. Так он поддерживает свою форму. А что, форма еще присутствует, в его-то пятьдесят два года. Не спортивная, об этом-то и речи нет, но все-таки. Не то, что у некоторых близких, можно сказать, самых близких, и даже со всей определенностью можно сказать – не то, что форма верной супруги, Анны Семеновны. А ведь была Анюта красавицей, мужики на нее заглядывались. Куда все подевалось! Впрочем, ее личико в светлых кудряшках еще могло бы понравиться, но туловище… Неужели же у нее всегда была такая жопа! Или же он, Макс, тогда, много лет назад, был, как говорится, ослеплен страстью? Да нет же, Аня была такой куколкой, на коротких, крепких ножках, но тоненькая, изящная, и вот на тебе.

– Максик, что у нас на завтрак? Чем сегодня удивишь?

Это шутка. Ежедневно Максим Фадеев просыпается прежде жены и к моменту ее пробуждения уже готовит завтрак. Он, как обычно, пек блины, великолепные блины, он достиг в этом деле чрезвычайных успехов, практически без перерыва занимаясь блинами в течение многих лет, с той далекой поры, когда оба они, Макс и Аня, были студентами-голодранцами. Ржавая газовая плита в их съемной квартире, паршивая мука и дешевый маргарин. С тех дней, конечно, многое переменилось. Сейчас в распоряжении опытного повара новенькая инфракрасная печь, самые достойные ингредиенты блинного теста, оливковое масло и ассортимент начинок, включая черную икру и прочие деликатесы. С отточенным годами автоматизмом Максим переворачивает блины и складывает их фирменными конвертиками так, чтобы начинка не вываливалась. Ну, и водочка. Прямо с утра, так уж повелось.

Макс с женой занимают удобные апартаменты на третьем этаже пансионата «Сосны». И это правильно, ведь Максим Васильевич Фадеев – директор пансионата, а его супруга, Анна Семеновна – главный бухгалтер. Впрочем, им есть, где жить, люди они не бедные, имеются две неплохие квартиры в городе и шикарный дом в коттеджном поселке; апартаменты – это как бы служебная площадь, иногда просто удобнее ночевать в пансионате. Свободные помещения в «Соснах» есть, но если потребуется освободить апартаменты для какой-либо вип-персоны, это будет сделано незамедлительно. Только вот где найти клиентов, чтобы заселить все номера пансионата? Это одна из проблем, каковыми приходится заниматься директору.

После завтрака Фадеев по-хозяйски обходит свои владения. Два года назад был оформлен договор аренды, а затем и выкуплено здание пансионата. Теперь все тут цветет и пахнет. И все ведь его, Максима Фадеева, руками, его заботами. Увы, сделано еще не все, что задумано. Банально не хватает средств. Дионисий от этих проблем отбрыкивается, это, мол, не его заботы. Как содержать обслугу – кастелянши, повара, официантки, охранники, садовники, водители, медсестры, уборщицы – всем надо платить. А ремонт? А налоги? А питание пансионеров, медобслуживание? А аренда городского центра? Денис Деев создает свое учение, он великий человек, спору нет. Но что можно сделать без денег? Вот ведь как удачно тогда сложилось – умер один старенький пансионер, вообще-то, не такой уж и старенький, крепкий такой был старикан, и его единственный наследник, погоревав сколько положено, отписал «Соснам» щедрое вознаграждение. Вот и денежки появились, получилось выкупить пансионат. Денис обрадовался, деньги словно с неба свалились, да разве он, великий человек, понимает, чего все это стоило, как все устроилось? Может, и понимает.

Вначале две минуты тишины. Сразу после вступительной речи Диониса, на сей раз совсем краткой, две минуты – тишина; многие сидят, закрыв глаза, медитируют. Затем музыка, негромкая, что-то, возможно, из Генделя, в комнате оживление, кашляют, сморкаются, переговариваются шепотом. Народу много, те, кто приходят от случая к случаю, также постоянные слушатели «Курсов», обладающие статусом курсиста, городские и обитатели пансионата «Сосны» – все здесь. Юрий Алексеевич поднимается на подиум, с улыбкой оглядывает собравшихся, он доволен, на его лекциях всегда аншлаг, впрочем, он готов выступать и перед одним единственным слушателем.

– Друзья, – начинает Юрий Алексеевич, – сегодня мы поговорим о розенкрейцерах. И не только. Тайное общество людей, обладающих сверхчеловеческими, если не сверхъестественными, силами. Говорят, они способны были предсказывать будущее, проникать в глубочайшие тайны природы, превращать железо и другие металлы в золото, изготавливать эликсир жизни, знали секреты философского камня, делающего его обладателя всемогущим и бессмертным. Современному человеку, разумеется, трудно в такое поверить. Но несомненно одно – розенкрейцеры возникли задолго до масонов, о которых я рассказывал на предыдущих своих лекциях. (В России розенкрейцеры объявились именно благодаря масонам во второй половине XVIII века, но уже в 1786 году правительство запретило их деятельность). Если масоны известны с XVI века, то розенкрейцеры ведут свою историю со времен Древнего Египта, 1489 год до новой эры. Важную роль в развитии тайного ордена розенкрейцеров сыграл Эхнатон. Всем известно, что он отменил в Египте многобожие, ввел поклонение единому богу Атону. Однако культ Атона не был культом Солнца, как многие считают, бог Эхнатона был Невидимым Светом, а Солнце – только его символом. Именно Эхнатон придумал знак розенкрейцеров – сочетание золотого анха (египетский крест) и розового лотоса (который в последствии был заменен красной розой). Конечно, искать исторические документы по розенкрейцерам бессмысленно, большая часть информации в древности передавалась изустно. Кроме того, не будем забывать, что речь идет о тайном обществе.

Такие общества, существуя в предельно агрессивных условиях, – в государствах, власти которых считали эти общества еретическими, опасными и т. п. – старались не оставлять документов и прочих вещей, которые могли бы послужить уликами. Строго говоря, если об обществе известно кому-либо помимо его членов, оно уже по определению не может считаться тайным. Розенкрейцеров правильнее называть закрытым обществом, куда не просто попасть посторонним. И уж тем более, пройти все степени посвящения…

– А вы оказывается все записываете?

Он заметил ее диктофон. Ольга давно, еще в первое посещение «Курсов», обратила внимание на этого молодого человека – аккуратный, спортивный, широкая улыбка, от которой собираются такие мелкие морщинки вокруг глаз. Сейчас она отвлеклась, задумалась о своем, девичьем (но неважно, действительно все записывается), и даже не почувствовала, как этот, с улыбкой, подкрался и тихо уселся рядом. Только не надо, что случайно, конечно же, она, Ольга достойна того, чтобы на нее обратили внимание. И эта его улыбка, понимающая улыбка ценителя женской красоты.