Но не только из-за голода мне понадобилось большое количество еды. Нет! Дело в том, что Милли только сытая адекватно воспринимала действительность. В голодном состоянии она совершенно не умела думать. А ведь мой план зависел именно от нее. Чтобы подписать Милисенту на все мои авантюры, нужна обильная пища, капелька вина и очень много сладкого.

Поэтому, я строго взглянула на экономку и подтвердила:

— Плотный, Дотти. Очень плотный. И не забудьте про вино, конфеты и пирожные. Их тоже принесите на двоих.

— На двоих? — Боги! Что это с ней? Разум временно покинул?

— На двоих, Дотти! Милли тоже пережила довольно тяжелую дорогу, а я своих людей не бросаю! — последнюю фразу произнесла с явным намеком, который экономка уловила. Больше об ужине мы не говорили.

— Прикажете что-то еще? — спросила она уже от дверей.

— До утра не беспокоить. Завтрак пусть подадут в девять, горничную пришлете чуть раньше. После завтрака я хотела бы видеть секретаря лорда Рорка…

— Зачем? — поспешно спросила экономка и осеклась, напоровшись на мой суровый взгляд.

— Мои дела — это лишь мои дела, Дотти. Вас они не касаются, но на первый раз я сделаю исключение и все же отвечу вам. Секретарь мне понадобится для того, чтобы составить и отправить несколько писем. Как вы успели заметить, я прибыла с одной лишь служанкой, которая завтра с обозом отбывает в Торнборн.

Дотти испуганно на меня посмотрела, а у Милисенты сделался настолько несчастным вид, что где-то внутри шевельнулась жалость. Потерпи, Милли. Все расскажу, дай только время.

— Извините, миледи, — пробормотала экономка.

— Попрошу вас впредь меня не перебивать! — Признаться, роль строгой хозяйки давалась нелегко и совсем мне не нравилась, но я понимала, что нельзя показывать свою слабость.

— Извините! — Дотти потупила взгляд.

— А напомните мне, во сколько отравляется обоз на Тесшир?

— В полдень, миледи. А… — вопрос вертелся у «крыски» на языке, но она вовремя его прикусила.

— Хорошо. Тогда подготовьте для Милли корзинку с едой и передайте конюхам, пусть к этому часу оседлают лошадь, на которой мы прибыли. Ее тоже необходимо вернуть в конюшни Торнборна.

— Оседлают, миледи? — брови экономки удивленно приподнялись.

— Разумеется. Вы скверно слышите? — не собиралась отчитываться перед прислугой Рорк-холла.

Более того, говорила, а сама молила богов, чтобы Милисента как можно дольше ничего не понимала и не принялась задавать лишние и совершенно неудобные сейчас вопросы.

— Это все, миледи? — надо признать, с холодным достоинством спросила Дотти. Явно решила, что все карты новая хозяйка раскрыла, зубы показала и больше удивлять не станет. Э, нет. Есть еще сюрпризы. Есть. А скоро их станет еще больше.

Я прикинула, сколько останется свободного времени от встречи с секретарем, до, собственно, моего побега из Рорк-холла, и все же решила хоть с чем-то здесь разобраться.

— Нет, пусть после завтрака зайдет и управляющий. — А вот сейчас Дотти не просто побледнела, она побелела и часто-часто задышала, словно от приступа «грудной жабы». Вот, значит, кто здесь главный вор. — Скажите ему, чтоб захватил амбарные книги и расходные ведомости за последний год.

Конечно, все я просмотреть не успею, но смогу из столицы отписать Джеймсу — толковому помощнику Торнборнского управляющего, которому хотела поручить разобраться здесь с делами.

— Э… Это все, миледи? — Дотти выглядела ужасно, краше в гроб кладут. Но и мне следовало быть осторожнее.

— Пожалуй, все. Поторопите багаж и ужин.

— Непременно.

Экономка неожиданно низко поклонилась и пулей вылетела из комнаты.

— Миледи, — всхлипнула Милли, едва за «крыской» закрылись двери. — Вы меня отсылаете, да? Это из-за того, что я испугалась в лесу? Простите меня! Я с детства боюсь мертвяков! Но я постараюсь… Я клянусь… Не отсылайте меня!

Еще немного и она бы бухнулась на колени, а ведь и так еле-еле держалась на ногах. Я одна ее потом ни за что не подниму.

— Прекратить истерику! — приказала я.

Кажется, именно так с ней разговаривал капитан Грейэм, и его Милли понимала гораздо лучше, чем меня, а главное — слушалась беспрекословно. Действительно, служанка немного успокоилась и робко взглянула на меня. Ее, покрытое дорожной грязью лицо, напомнило о моем собственном.

— Приготовь ванну, потом мы поужинаем и обо всем поговорим. Никто и никуда не собирается тебя отсылать, — произнесла я. Потом подумала, что это будет не совсем верно и добавила: — По крайней мере, домой ты пока точно не вернешься.