Лишь потерявший обретая вновь Теряя всё, что он обрёл Становиться сильнее. Уйти из жизни так легко... Но дальше жить - преимущество лишь смелых. Я заплакала, в душе понятное дело. Мужчины ведь не плачут. Мне стоило огромных сил досидеть до конца пары и не сбежать раньше.

Когда прозвенел звонок я, не дожидаясь близнецов, вышла быстрым шагом из аудитории и побежала в свою комнату. Запершись изнутри села на пол и заплакала.

Хорошо, что это у нас была последняя пара, и я могу себе это позволить. Ник молчал. А я рыдала от разрывающих душу обиды и боли. Не за себя, а за того парня что всю жизнь боролся за свое место в этом мире, за его отчаянные попытки отыскать родных и неунывающий характер. И я всеми фибрами души ненавидела его родителей. Никогда не понимала, как можно бросить своего ребенка? Как можно отказаться от своей плоти и крови?!

– Почему тебя так задела эта песня?
– Ворвался в мои грустные мысли Ник.

– Я с тобой не разговариваю.
– Прогнусавила я. После слез нос заложило.

– И давай прекращать этот балаган. Тем более что сегодня ты меня очень даже слушала.

– Ещё бы! Ты бы слышал свой голос...

– Я его каждый день слышу. Но ты мне не ответила. Почему именно эта песня?

Почему тебя не тронула история двух влюбленных, а именно история брошенного ребенка?

– В этой истории есть душа. Она словно оживает, когда ты поешь ее.
– Сказала ему после нескольких минут. И отчего-то смутилась.
– Только не нужно думать, что дело только в тебе.

– Что ж ты язва такая.
– Странно проговорил Ник. То ли осуждает, то ли восхищается.

– Но ты в некотором роде права. Эта история описывает события, которые в действительности происходили.

– Ты хочешь сказать, что этот парень действительно пережил все это? Предательство и смерть родителей?
– От понимания этого я зарыдала по новому кругу.

– Ну и чего ты снова разревелась?
– Спросил у меня Ник. Как-то подозрительно близко спросил. И голос его будто рядом слышу ,а не в голове, ка обычно. Списала все на разыгравшее воображение.

– Жааалкоо мааальчиикааа.
– Протяжно завыла я.

Я не замечала ничего вокруг. Но почувствовала, как кто-то обнял меня и потянул к своей мужской груди, поглаживая по голове и успокаивая.

"Кто-то в моей комнате?" - Пронеслась в голове паническая мысль.

Кто-то видит как я плачу, а это может пагубно повлиять на репутацию Ника. Я попыталась отстраниться и выгнать нежелательного визитера, но меня сжали в объятиях ещё сильнее. Они такие сильные, теплые и... знакомые.

– Опустите меня и покиньте мои покои!
– Строго сказала я. Но мне только хмыкнули в макушку.

– Уже считаешь мои апартаменты своими, Ника?
– Насмешливо спросил мужчина.

На своем имени я вздрогнула и стала вырываться ещё сильнее. Меня отпустили.

Отскочив посмотрела на парня имевшего наглость пробраться ко мне в комнату. И замолчала, подавившись готовыми сорваться словами. Напротив меня сидел ... Я.

Точнее я теперешняя. А ещё точнее Ник.

В этот момент решила осмотреться. Я не в своей комнате, а в каком-то саду. И сижу под знакомым дубом. Откуда я его знаю?

– Что...? Как...? Кто ты?
– Парень не спешил отвечать, наблюдая за мной.

Потом он поднялся и галантно поклонившись, представился.

– Доминик Лавель. Добрый, умный и просто красавчик.
– Ник улыбнулся. Теперь я узнала его голос.

– Вероника Журавлёва. – Сработала привычка отвечать представлением на представление.

– Ну, вот мы и познакомились, Ника.
– Сказал Ник. И вышло у него это так зловеще, что я оглянулась, куда бы спрятаться. Но кроме дуба вблизи ничего нет.

– Давай жить дружно?
– Всегда любила кота Леопольда. Но видимо единственная таблетка озверина досталась сегодня Нику.

Доминик Она меня раздражает! У меня пальцы судорогой сводит, стоит представить, как они сжимаются на ее хрупкой человеческой шейке. Раньше не замечал за собой такой кровожадности, но тогда я ещё не был знаком с Никой.

А ведь все, казалось бы, налаживалось, Ника доверилась мне, открыла свое подсознание. Но на следующее утро она вела себя, словно ничего не случилось. Это возмутительно! Ещё ни одна девушка не могла делать вид, что не знает меня после совместно проведенной ночи. И пусть эта девушка моя копия и всю ночь я только обнимал ее.

Но вот так не замечать меня это просто безобразие. На что она надеется своим детским поступком? Я ведь прекрасно слышу ее мысли. Но она выбрала интересную тактику полного игнорирования. Сначала меня это даже позабавило. Потом я пытался обратить на себя внимание. Она меня слышала, но ни на одно обращение не ответила. Мне стало не по себе. Быть закрытым в своем теле без возможности двигаться и что там, самому мыться. Так теперь ещё и потерял единственную возможность поговорить.

Ведь на самом деле Ника на меня не обижается, она не закрылась, наоборот. Ночью, когда ее словно тянуло куда-то, это я сам почувствовал, премерзкие ощущения. Я чувствовал, как по телу пробегают волны боли, но ничего не смог с собой поделать.